На кухне на плите стоит прокисший суп и второе в глубокой сковороде. Все выбрасываю, мою посуду, поливаю немногочисленные цветы. Покрепче запираю балконную дверь, перекрываю газ, свет, воду. Все, как по учебнику.
Савелий забирает сумку и рюкзак. Я звоню в дверь соседки.
– Теть Люд, я ключи возвращаю. Если вам не сложно, заглядывайте пару раз в неделю к нам, поливайте цветы. Нас не будет некоторое время.
– Что-то случилось, Сонечка? У тебя глазки красные. Плакала?
– Нет. То есть да. Мама в аварию попала, в больнице сейчас.
– Ох… Ужас-то какой! – всплескивает руками. – А ты как же? А Вова? Где Вова?
– Погиб, – мой голос все же срывается. – Похороны сегодня, – веду рукой, демонстрируя, что успела переодеться в черные брюки, блузку и куртку.
– Ты же моя девочка, – тетя Люда искренне меня обнимает и тоже всхлипывает. – Помощь нужна какая, Сонь? Я могу по соседям пройти, денежку собрать. И сама ты где сейчас? Может, у меня поживешь?
– За ней присмотрят, не переживайте, – за меня отвечает Савелий.
– А это кто, Сонь? – шепчет мне на ухо тетя Люда.
– Я потом расскажу. Вы присмотрите за квартирой, ладно?
Сава протягивает ей визитку.
– Здесь мой номер телефона. Если что-то срочное, звоните. У Софи пока нет. Мы решим этот вопрос в ближайшее время и ее номер я вам тоже пришлю. До свидания. Сонь, нам ехать пора, – поторапливает меня.
– Держись, девочка, – тетя Люда крестит воздух мне вслед и хлопает дверью только тогда, когда мы спускаемся на этаж ниже.
Провожает нас взглядом с балкона.
Сава оказывается осведомлен больше, чем я предполагала. Но мне уже все равно. Я снова держусь одной рукой за сиденье, будто в случае аварии это меня спасет, а второй прижимаю к себе рюкзак. Очень страшно и, как назло, опять расходится дождь. Впереди виднеется высокий забор городского кладбища. Это странным образом меня успокаивает.
Глава 8. Поездка к маме
София
Всю церемонию я проживаю молча. Рядом со мной стоит Гордей в черной рубашке и коротком пальто с поднятым от ветра воротником. Платон тоже оказался здесь. Он наблюдает за процессом, стоя у машины отца.
Возложила живые цветы на свежую могилу, в последний раз посмотрела на фотографию мужчины, который больше никогда ничего не приготовит в нашей квартире и не наденет свою противно пахнущую спецовку.
– Извините, что так и не смогла принять вас в нашу семью, – прошептала тихо.
Развернувшись, иду к машине, на которой меня сюда привезли. Сажусь в салон, забиваюсь в угол и замираю. К нам садится Борислав Георгиевич. Парни уезжают на другом автомобиле, а мы едем в клинику к маме, как мне и обещали.
Надо бы сказать этому человеку спасибо за то, что все организовал. Потратил свои деньги и время, но я пока не могу. Меня опять будто заморозило.
В клинике