Интерес уводил девушку все дальше. Объектив верного "Canona" выхватывал из общего фона отдельные элементы в режиме макросъемки. Вот едва развернувшийся зеленый листик молодого кустарника, а теперь в кадре заброшенное, некогда сорвавшееся с ветки на мох, птичье гнездо. Здесь Лиза сняла и целый ковер из опавших шишек. Она фиксировала небо, землю и даже воздух, в котором витал дух весеннего пробуждения природы.
В поисках новых ракурсов для фото, Лиза прошла еще глубже в массив, и вот перед ней предстал действительно интересный объект, хотя она и не была любителем военной фортификации[8]. Пройдя через несколько уцелевших военных двориков, Елизавета оказалась у останков батареи Сааренпяа.
– Ее построили еще во времена Российской Империи, как раз накануне Первой Мировой войны. Правда, не сильно-то она помогла в борьбе с революционными бурями. – Геральт бесшумно "вырос" за спиной сбежавшей туристки. – Лиз, ты, вроде, неглупая, в журналистике много лет, а элементарных вещей не понимаешь. Я же просил, не исчезать из поля зрения. Как ни посмотри, а я несу за каждого члена группы ответственность, а ты, как дитя малое, так и норовишь во что-нибудь вляпаться.
На этот раз в голосе мужчины Лиза не услышала ноток сарказма, так полюбившегося за последнее время, поэтому решила извиниться за несанкционированную вылазку.
– Геральт, прости, увлеклась фотосъемкой. Все, что касается сбора информации, лишает меня самообладания. Я, как гончая, могу сутками напролет, без сна и еды, преследовать цель, если точно знаю, что это того стоит.
– Я тебя понимаю, сам тоже очень увлекаем, но сейчас же ты не на работе. У тебя отдых, вот и отдыхай, иначе отниму аппаратуру. – В доказательство своих слов он ловко перебросил ремешок через шею девушки и фотоаппарат оказался на его широкой ладони.
Лизе не понравилась эта игра. Она попыталась отнять верного оптического друга, но Геральт так высоко поднял руку, что дотянуться, с ее-то ростом, не представлялось возможным. Возможно, если бы юность Лизы не была обезображена ненавистью к представителям сильного пола, она бы восприняла бы этот жест за попытку заигрывания и соблазнения, но… Она расценила поведение Геральта как вызов, который в тот же момент с гордостью приняла. Он успел увернуться в последний момент, когда женская нога пролетела всего в нескольких миллиметрах от его скулы.
– Все-все, успокойся, воительница. Держи свой фотик. Не думал, что у тебя настолько плохое чувство юмора. Учту на будущее. Догоняй.
Она не сочла нужным сказать что-либо вдогонку. Просто запечатлела военный памятник и взяла курс на тропинку. Прежде чем вернуться в лагерь, она еще раз оглянулась. Отлично, Геральта