– Я же говорю, дурак, – покачала головой девушка, – какое же всё-таки счастье, что ты успел убежать, успел на поезд.
– Я оставил тебе записку тогда… Положил её тебе в вещмешок.
– Я храню её. Я сохраню её навсегда.
– Что со мной было? Я совсем не помню…
– Тебя ранили, и ты побежал за поездом, который шёл из города. Тебя заметил Ашкельдин и помог тебе забраться. Тебя перевязали, но когда донесли сюда, уже было ясно, что ты ум… Даже боюсь говорить это слово…
– Всё в порядке, Линда, я жив, всё ведь хорошо!
– Я выпросила, чтобы тебя полечили в регенерационной капсуле Мирового Правительства, тут таких целых две штуки осталось с тех пор, как здесь базировались их солдаты. Тебя было очень трудно подключить к ней, они же не для людей, а для синтетов… Лэнс прогнал тебя по трём сеансам. Он говорил, что остался ещё один, и ты окончательно выздоровеешь.
– Да, он явно что-то не доделал, – сквозь боль усмехнулся Триггер, – спасибо тебе. Без тебя я бы погиб.
– Обещай, что больше никогда-никогда не оставишь меня, – в глазах Линды дрожали слёзы.
Он погладил её по щеке:
– Я обещаю тебе.
Слеза всё-таки сорвалась с её щеки. Но Линда смущённо провела по лицу грязной ладонью и улыбнулась:
– А теперь пойдём обратно к Лэнсу. Нам нужно долечить тебя.
И она, подхватив его под руку, с усилием повела в старый ржавый гараж.
* * *
У Олега не было мыслей. Он словно превратился в зверя, мыслящего лишь эмоциями и сиюминутными желаниями. Он чувствовал только невыносимую боль – в голове, в груди, во всём теле. Он рвался в своём капкане, рвался вперёд – к нему, глядя только на то, как его кровь течёт всё ближе и ближе. Он что-то кричал, это были даже не слова. Он уже не различал ничего перед собой.
Над телом Руслана стояло гигантское насекомое. Муравьиный лев, издавая стрёкот, словно обнюхивал тело. Нацелился, будто готовясь прыгнуть.
– Отойди от него, – прохрипел Олег, слабо дёрнувшись вперёд, – не трогай его!
Муравьиный лев не шелохнулся, ещё больше концентрируясь для прыжка. И тут же зелёная вспышка разорвала насекомое на куски. Олег слабо прищурился, его губы что-то шептали. Он отчётливо услышал до боли знакомые звуки. Хриплые, похожие на горловое пение, но странным образом складывающиеся в речь – речь нечеловеческую. Речь вортигонта.
Когда зелёные молнии опять пронзили воздух, послышалось мерзкое хлюпанье. Рядом с Русланом появился горбатый вортигонт, разминающий кисти в боевой стойке. Его тело заметно напряглось, по спине пробежали зелёные электрические разряды. Выпадом тощих трёхпалых рук вортигонт послал ветвистые молнии в сторону ещё одного подошедшего муравьиного льва.
– Джум! Джáлла! Гулалáба!
Расслабившись и сгорбившись ещё сильнее, вортигонт склонился над телом Руслана:
– Воу!
Вортигонт сокрушённо покачал головой и поджал