Я, естественно, заинтересовался последними. А что? Выглядели они крепкими, от голода явно не страдали…
Но опытный Осип дернул меня за рукав и прошептал на ухо, что простые крестьяне обойдутся дешевле.
Ладно. ему виднее.
Прошелся по помещению, разглядывая выставленные на продажу предметы. В принципе, вещи были очень даже достойные. Картины, например. Но с моим финансовым положением подобные приобретения обременительны. Не по карману! Вот когда разбогатею… А что? Предвосхищу славу Третьякова. И себя потешу, и Отечеству польза.
В принципе, уже ясно было, что для нашего дела нужно идти во двор. Тут слишком роскошно и не на мой кошелек.
Но в тот момент, когда я уже шагнул к выходу, взгляд наткнулся на скрипку.
Изящная такая вещища лежала в раскрытом, добротно сработанном футляре.
Подошел ближе: вдруг Страдивари?
Шучу.
Но не утерпел все-таки, взял скрипку в руки, чтобы получше рассмотреть.
Ко мне тут же подлетел распорядитель и начал нахваливать товар.
– Настоящая итальянская, – сообщил он доверительной скороговоркой. – Кузьма Ильич был большим меценатом, и даже крепостного своего послал в Италию обучаться игре на этой штучке.
С этими словами он махнул рукой в сторону выставленных на продажу слуг, и я, как при наведении зума, сфокусировался вдруг на лице одного из стоящих в общем ряду мужчин.
Вот он точно кучером не был!
Одет если и не по-господски, то вполне как свободный мещанин.
И смотрел он так, словно я собирался душу из него вынуть.
Ага. Видать померший барин подарил ему эту скрипку, и он считал ее своей. Но со сменой хозяина скрипачу объяснили, что он – всего лишь имущество, и потому владеть чем-либо не может.
Даже и одежда на нем принадлежит господам, и если те захотели бы, то могли вообще выставить его на продажу голым.
Мда.
Прочие-то крепостные по крайней мере осознавали свое положение и как-то мирились с этим. А скрипач… Попутешествовав по Италии, уже мнил себя, наверное, свободным человеком. Артистом.
И такой поворот.
Я шагнул в его сторону.
– Руки покажи.
– Что?
– Руки, говорю, хочу посмотреть твои пальцы.
Глянул.
Да, этого парня тяжелой работой не напрягали. Видать покойный барин был меценатом до конца. Может даже любил вечерами слушать скрипичные концерты.
Повернулся к распорядителю.
– Сколько?
Осип был потрясен.
Он уже привык к мысли, что я рачительный хозяин и деньги на ветер не бросаю. А тут собираюсь покупать