– Но я же не повитуха, – растерялась гостья.
– И не надо! Повитухи в деревнях есть. А вот наладить процесс… – Я взял со стола один из исписанных листков. – Думаю организовать своего рода ФАПы*.
– Что?
– Э-э, ну, такие родильные избы. Чтобы там поддерживалась чистота, всегда была горячая вода, дежурили бы бабки на случай, если у кого вдруг внезапные роды… В общем, хочется организовать дело так, чтобы роженицы и младеньчики не помирали слишком уж часто. По-моему, это благородная миссия, как вы думаете?
* ФАП – фельдшерско-акушерский пункт
Ксения Александровна посмотрела оценивающе. Типа: не шутит ли барин?
– Это потребует заметных расходов… – произнесла осторожно.
– Не беда. Ребятишки подрастут, значит количество крестьян в имении увеличится. А это ведь богатство, не так ли?
Задумалась.
Я понял, что сразу давить на нее, требуя немедленного решения, не стоит.
– Не тороплю вас с ответом. Вопрос не простой, обдумайте все хорошенько. До завтра вам времени хватит?
Кивнула.
– Ну и отлично. Тогда спокойной ночи, а я немного еще задержусь. Работы много.
* * *
Утром Гаврила растолкал меня, когда не было еще и шести часов.
– Че случилось? – еле разодрав слипающиеся глаза, пробурчал я.
– Барыня Ксения Александровна будить велели.
О как.
– На фига? Сегодня воскресенье, имею право поспать?
– Именно, что воскресенье. В церковь надо идти, к заутрене.
– Шо?!!
– В церковь, барин. Мужики и так уже шепчутся, что барин-то – нехристь. Ни лба никогда не перекрестит, ни в церковь не ходит.
Ба-лин! Вот еще напасть. Не буду заключать с ней контракт. Дам сколько-то денег и пусть валит в свой Саратов.
Однако, нашаривая практически на ощупь (глаза никак не хотели открываться) штаны, я осознал, что барыня в общем-то права. Народ здесь поголовно верующий, так что бравировать несоблюдением обрядов не стоит.
Кое-как оделся, побрел умываться, надеясь, что холодная вода прояснит сознание.
В холле (или как называется это большое помещение возле входной (выходной?) двери, увидел умилительную картину. Имело место следующее: барыня (!) Ксения Александровна в скромном платьишке и повязанном платочке, рядом с ней чинно расположились трое детишек. Умытые, серьезные, девочка тоже в платочке.
И я тут такой вывалился: зевающий, почесывающийся, небритый… После ночных посиделок выгляжу. как с похмелья.
Гад Гаврила, хоть бы предупредил!
Ладно.
Мой отец (настоящий, а не его сиятельство Никита Василич) был настоящий полковник. Так что к воинской дисциплине приучил с детства. Не скажу, что разглядев барыню в холле, я собрался в течение сорока пяти секунд (все же мне бриться еще надо было), но управился в рекордные сроки.
И вот мы чинно, этаким благородным семейством под колокольный