– Одним словом, все, что ты здесь видишь и кое-что, находящееся в банке, принадлежит тебе… Что ты говоришь?
– Я ничего не говорю.
– Хорошо. Значит, все, говорю я, принадлежит тебе и, быть может, ты вернешься? На ферме все-таки как будто лучше, чем в городе? А?
– Я подумаю.
– Подумай.
И Зилас умер.
Спустя час после похорон Томас уже не знал, куда девать остальное время отпуска.
Он пошел на птичий двор и не узнавал кур, не узнавал конюшни, где стояли лошади, которых он не мог вспомнить. И только в одном стойле Томас заметил осла, в котором он как будто узнал осленка Дицци, родившегося за три дня до его отъезда в город.
Томас Гирн решил оседлать осла и осмотреть полученную в наследство от Зил аса землю.
Дицци был самый обыкновенный осел. Его спокойные глаза смотрели серьезно и вдумчиво, они пропускали мимо себя всю сутолоку жизни и мечтали о вечно важном и истинном. На ногах шерсть у него была всклокочена, а местами его кожа была протерта седлом и упряжью. Грустно и покорно свисал его тоненький хвостик.
День был жаркий, каким полагается быть на юге июньскому дню. Так колыхался Гирн на ослике взад и вперед по сожженной солнцем дороге в течение целого часа.
Неожиданно налетел, словно сокол, ветер, и дорога швырнула, будто находя в этом наслаждение, в лицо Томасу Гирну пощечину из облака пыли.
Гирн пришпорил ослика каблуками, чтобы скорей выбраться из облака пыли.
Но, как известно, ослы, особенно надежные и солидные животные, обладают чисто человеческой чертой – упрямством.
К великому негодованию и против всяких ожиданий ездока, осел решил вдруг заупрямиться.
Дицци, будто прикованный, застыл на месте.
В этой борьбе двух упрямых голов Томас Гирн потерпел постыдное поражение.
Он слез с осла и решил отдохнуть на опушке молодого леса, в стороне от дороги.
Пятилетние деревца давали очень мало тени и не могли бороться с засильем жгучего солнца.
Томас обманулся, надеясь найти здесь прохладу. Пот ручьями катился с его бледного лба. Палящие лучи солнца, казалось, сжигали его до костей. Дицци, привязанный к кустарнику, обмахивался хвостиком и моргал глазами.
Наконец, терпенье Томаса Гирна лопнуло. Он решил вернуться на ферму. Опираясь ладонью на землю, он стал подниматься.
И тут он почувствовал влагу.
– Откуда это? – подумал Гирн, осматривая своими близорукими глазами кусочек земли, к которому прикоснулась его ладонь.
Но земля оказалась не сырой, а жирной.
– Нефть, – промелькнуло в голове Гирна.
Это была действительно нефть.
Спустя две недели Томас Гирн продал ферму и взял все деньги из банка. У него оказался капитал в 75 тысяч долларов.
На эти деньги он скупил все содержащие нефть земли вокруг бывших владений Зил аса Гирна.
Три года спустя имя Томаса Гирна было в числе имен других нефтяных королей.
А через десять лет Томас Гирн был богатейшим человеком в Америке.
Все