– Три-ста ты-сяч долларов. Триста тысяч!
Селия пригляделась к выцветшей карточке в руке отца. Парень в ярко-красной бейсболке поднял руку в кожаной перчатке в победном жесте. Типичный герой шестидесятых – круглолицый, излучающий невинность и несокрушимый американский дух.
– По-моему, фанаты бейсбола слегка не в своем уме. Объясни, может, я что-то не понимаю. Миллионы психов держат миллиарды подобных карточек в гардеробах – и ты хочешь сказать, что этот хлам имеет какую-то ценность?
– В бейсболе твоя логика бессильна, Тыквочка, – ласково улыбнулся Тед.
Селия рассмеялась. Все это настолько глупо и нелепо, что наверняка так и есть: логика бессильна. И папа сегодня замечательный – веселый, остроумный, как когда-то.
– Окей, тогда сделаем так: переложим карточки в пластиковую коробку и поставим в гараже. Что ей делать в платяном шкафу?
– В гараже слишком влажно.
– Крышка же герметичная!
Тед решительно затряс головой:
– Ни за что. Можешь отправить в гараж все что хочешь, только не это.
Селия вздохнула, но спорить не стала. Все утро она помогала отцу прибираться. Запустила стиральную машину, навела порядок в холодильнике. Ни единого протеста – пока не добрались до заветного гардероба в спальне. Тед Йенсен всю жизнь любил порядок. Пока не заболел, регулярно пылесосил, образцово застилал постель, в кухне никогда не копились горы немытой посуды. Но что есть, то есть – терпеть не мог что-то выбрасывать.
Селия поставила ящик с карточками на пол и опять нырнула в шкаф. Штабеля обувных коробок, пара чемоданов. Если бы здесь жила женщина, можно было бы одобрительно кивнуть – да, эта дама знает толк в обуви. Но в отцовских коробках башмаков не было. Первая же оказалась набитой газетами.
– Это мы сдадим в макулатуру, – пробормотала она и понесла коробку в прихожую.
– А что там?
– Журналы. “Катера и яхты”.
– Нет-нет. Верни на место.
– У тебя же в жизни не было катера! И тем более яхты.
– Хорошие журналы. Посмотришь на такую посудину – и сердце радуется. Тем более мне их подарил Рик.
– Ладно… – Селия вытащила чемодан и достала старый вентилятор.
– По-моему, он давно сломался.
– Ничего не сломался. В жару незаменимая вещь.
– У тебя же теперь кондиционер! Выкидываем.
Кроме вентилятора, в чемодане лежали радиоприемник, пара древних электрических будильников и наушники с навечно перепутанными проводами. Все это тоже отправилось в прихожую.
К ее удивлению, отец не протестовал. Повернулся к окну и, судя по всему, полностью потерял интерес к происходящему.
Ее окатила волна тревоги, даже в животе стало холодно. Только не исчезай.
Но нет. Он вглядывался в сетку дождя за окном.
– Опять со снегом. Упрямая зима выдалась.
– Да… – От сердца отлегло: совершенно уместное замечание. Сдаваться рано. –