Она боялась этого монстра в белой маске, хотела убить его, сбежать от него, желала, чтобы он исчез из её жизни. И в то же время один его поцелуй заставил Изабель дрожать.
Едва дыша, она трясущимися руками забралась выше, провела пальцами у него за ухом.
И почти случайно сорвала злосчастную белоснежную маску на пол-лица.
Призрак оборвал поцелуй, оттолкнул Изабель с такой ненавистью, будто секунду назад не испытывал к ней ни капли страсти. Стиснув зубы, он спрятал ладонью половину лица, отошёл в тёмный угол комнаты.
– Дрянь, – процедил он. – Мерзкая, любопытная дрянь.
Но он зря пытался спрятать свой дефект. Его лицо, искажённое гримасой гнева, впечаталось в память Изабель громовым раскатом.
Левая половина его лица была произведением искусства, он был красив, как античная статуя.
А правая была величайшей в мире трагедией.
Бугристая, алая кожа, обнажённые мышцы и связки, мелкие пузыри, точно от давних, не заживших ожогов.
Изабель смотрела на маску у себя в руке. Она подрагивала в заледеневших пальцах.
На негнущихся ногах девушка вновь подошла к мужчине. Он отстранил её свободной рукой, сделал шаг назад, прежде чем упереться спиной в стену.
– Не смотри, – процедил он. – Не смей.
И всё же, Изабель сжала его ладонь.
– Что ты хочешь увидеть? – прорычал Призрак. – Я урод! Омерзительный! Довольна?!
Изабель застыла от такой вспышки гнева и невольно сделала шаг назад. Порой мужчины, впадая в обиду и ярость, склонны превращать злобу в побои. Ей не хотелось попасть под горячую руку.
– Нет же…
– Я же сказал, что не сниму её! Сказал! Ты довольна?! Отвечай, довольна ли тем, как я уродлив?!
Изабель застыла, сжалась, желая не то исчезнуть, не то провалиться сквозь землю. Призрак прерывисто задышал, точно ярость душила его, словно ему от обиды и гнева не хватало воздуха.
В какой-то момент его вздох превратился в болезненный, сдавленный и тихий стон. Он схватился за книжную полку, боясь споткнуться и упасть, точно без маски лишался сил.
– Прости, – прохрипел он. – Я… ты не должна была этого видеть. Ты ничем не заслужила, чтобы тебя донимало своим вниманием такое чудовище.
– Мне, – произнесла Изабель, и Призрак вздрогнул от её голоса, – страшно не от твоего вида. А от той боли, которую ты испытал.
С хмурым видом она подошла и вернула мужчине маску. Призрак надел её, не глядя на Изабель, низко склонив голову. И сейчас после вспышки гнева он показался ей таким измученным, таким невероятно уставшим, таким… раненным глубоко и смертельно.
– Прости, –