– Думаю, ничего страшного не произойдет, она поправится, – поспешил успокоить его врач, заметив выражение лица Джона. – Домашняя обстановка и соответствующий уход быстро поставят ее на ноги.
И Джон скрепя сердце заверил доктора, что они с матерью сделают все возможное для девочки.
Он не хотел уходить, не увидев дочь, и ему разрешили заглянуть к ней в палату. Габриэлла спала. Это несколько успокоило его, и примерно через полчаса Джон решился наконец уехать. Уже сидя в такси, он неожиданно подумал о том, чтó он скажет Элоизе. Джон не знал, как остановить ее, как не дать изуродовать или убить девочку. Он хорошо понимал, что вчера Габриэллу спасло только чудо и что в следующий раз ей может не повезти. Он мучился, но решиться ни на что не мог. А лучше всего будет уйти самому, навсегда бросить Элоизу, чтобы никогда больше не видеть того, что он увидел сегодня утром. О дочери, о том, какая судьба ее ждет, Джон почти не думал. В больнице Габриэлла была в безопасности, и это было все, что он желал знать.
Двери особняка он открывал не без содрогания. Когда же обнаружилось, что Элоизы нигде нет, Джон испытал настоящее облегчение. У него словно гора с плеч свалилась. Он понятия не имел, куда она могла отправиться, но не все ли равно. Машинально поглядев на часы, Джон прошел в библиотеку и, налив себе на два пальца чистого виски, опустился в глубокое кресло у камина, раздумывая над тем, что же он все-таки скажет Элоизе, когда наконец ее увидит.
Теперь-то он знал, что Элоиза – бесчувственное животное, злобная инопланетная тварь, бездушная машина, которая способна уничтожить все, к чему ни прикоснется. Когда-то он любил ее, но сейчас воспоминание об этом вызывало в Джоне одно лишь удивление. Он не понимал, как он мог так обмануться. Неужели он и вправду думал, что Элоиза может быть ему хорошей женой и доброй матерью их детям. Теперь, во всяком случае, Джон ничего так не желал, как оказаться от нее как можно дальше.
Элоиза вернулась домой вскоре после полуночи. На ней было вечернее платье из темно-синего бархата, и, несмотря ни на что, Элоиза оставалась чертовски привлекательной женщиной – она сама это знала и пускала в ход свои чары каждый раз, когда это было необходимо. Но только не сегодня.
Увидев мужа, полулежащего на кушетке с недопитым бокалом в руке, Элоиза смерила его взглядом, исполненным ледяного презрения.
– Как любезно с твоей стороны навестить меня, – проговорила она, не скрывая своего отвращения. – А ты неплохо выглядишь, Джон… И все-таки, чему я обязана удовольствием видеть тебя здесь? Что, Барбара уехала из города или просто занята с другим клиентом?
Она стояла прямо перед ним, слегка помахивая в воздухе своей изящной бисерной сумочкой, и Джон испытал сильнейшее желание заорать на нее, выплеснуть остатки виски ей в лицо. Но, что бы он ни предпринял, Элоиза все равно была намного сильнее его. Он, конечно, мог ее ударить, но это до странности ничего не меняло. Рядом с Элоизой он был рохля,