В последующих изданиях Свода законов содержалось «Положение о сельском состоянии», где были сосредоточены нормы о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, и «Положение о бывших государственных крестьянах», что ознаменовало их исключение из принадлежностей недвижимости.
Поскольку понятия «недвижимое имущество» и квалифицирующих его признаков, по которым можно было бы непосредственно определить разницу между движимыми и недвижимыми вещами, в приведенных законодательных актах не содержалось, постольку в вопросах недвижимости приходилось ориентироваться только на их исчерпывающие перечни, установленные законодателем. Это дало повод правоведам, разрабатывавшим теорию гражданского права, обратиться к критериям выделения возводимой на земле недвижимости из общей массы вещей.
Так, значительная группа ученых, и, в частности, К. Д. Кавелин3, К. И. Малышев4, К. Н. Анненков5, отстаивала мнение, что недвижимость – это такая вещь, которая, будучи прочно связана с землей, «не может быть перенесена из одного места в другое без ее повреждения». Степень прочной связи с землей, как и характер возможных повреждений при перемещении вещи не уточнялись.
Н. Ф. Рождественский предложил дополнить критерий прочной связи недвижимой вещи с землей указанием на такие ее повреждения при перемещении, которые влияют на «сущность и форму» вещи6. Однако эти добавления мало что изменили в понимании недвижимости. И действительно, жилой дом при перемещении мог потерять «сущность жилого», но приобрести «сущность производственного», лишиться одних своих фрагментов, но восстановить их или приобрести другие.
Ряд ученых не соглашался с безусловной привязкой недвижимости к невозможности ее передвижения, апеллируя к развитию технических средств, которые могут позволить это сделать в будущем. Данной точки зрения придерживались Г. Ф. Шершеневич7, В. И. Синайский8, Е. Н. Трубецкой9 и др. Г. Ф. Шершеневич, например, полагал, что критерий тесной связи объекта недвижимости с землей является дискуссионным, указывая на то, что данный вопрос не может быть принципиально решен с абсолютной точностью10.
Пытаясь преодолеть теоретические и практические сложности разграничения движимых и недвижимых вещей, К. П. Победоносцев предложил дополнить критерий прочной связи возводимого на земле объекта указанием на удовлетворение им «постоянной, а не временной хозяйственной цели»11. Л. А. Кассо полагал возможным дополнить этот критерий вещными и обязательственными правами на недвижимость12. Все эти добавления находились, однако, за пределами признаваемой всеми сущности недвижимости как имущества, состоящего из земли и находящихся на ней и неотделимых от нее объектов, и потому большинством правоведов поддержаны не были. То же самое касалось и высказанной В. Б. Ельяшевичем мысли о необходимости рассматривать в качестве объектов недвижимости «рукотворные» вещи, совпадающие с хозяйственным назначением самого земельного