– Видел?
– Нет!
Суета заполнила замок на острове Терезы, и липкая, черная, как грязь, тревога воплотилась и поползла зловонными щупальцами из углов. Дневной свет затмила пелена, стекла в окнах с опасным звоном задрожали, и вещи завибрировали, словно вторили гонгу демонов. Большая парадная ваза сдвинулась с постамента и опасно накренилась.
10-летняя Люцена пряталась в столовой, прижав к себе младших сестру и брата. Они заняли самый большой и красивый диван… Но даже сюда, под белоснежную дверь, сминая сдобный аромат булочек и аппетитный запах пирогов, пробиралась черная мана. Люцена хотела расплакаться, но Сивена и Корхан уже пускали сопли и слезы. Поэтому маленькая чародейка встрепенулась и расправила плечи. Черную ману они уже встречали, пусть и не в таком масштабе. В замке, где живут пятеро детей могущестенных магов, постоянно кто-нибудь кого-нибудь проклинал – то игрушку не поделят, то слишком игрой увлекутся. А бывало и так, что, упражняясь, дети нарочно воплощали самые страшные кошмары друг друга. Как-то раз за такие игры им крепко влетело от отца. Тогда они единственный раз видели его по-настоящему злым. Мастер вынес строгий выговор всем, даже Корхану, а затем велел виновникам проятнуть ладони вперед. Намочил кисть в зелёнке и нарисовал печати – из-за них чародеи не могли колодовать, пока не сотрется зеленка, а это больше недели! Дрожь перед отцовскими печатями окончательно привели Люцену в себя.
– Так! Сивена, Корхан! Быстро под стол. И пойте «Веселый полдень».
– Зачем? – проканючила младшая сестра. Ей было всего 5, и она была невозможной плаксой. Как и трехлетний Корхан.
– Потому что вещи качаются. Лучше лампа упадет на стол, чем вам на голову! Или нет?!
Дети испуганно покосились на большую бронзовую люстру, унизанную фотошарами – и прыгнули под стол.
– И пойте «Веселый полдень!» – напомнила Люцена и зпела сама:
«Веселый полдень,
Веселый полдень
Напоён лучами солнца,
И в этот полдень
С тобой мы за руки возьмемся!..
В этот полдень!»
Малыши подхватили, ужасно коверкая ритм, а Корхан ошибался еще и в словах и нотах. Сейчас это было не важно. Мама всегда пела эту песню, когда случалось что-нибудь плохое. И веселый мотив отгонял «дурные силы». Люцена не совсем еще понимала, как это работает. Но она догадывалась, что магия и мана сродни пару. Если махать одеялом, пар будет рассеиваться и уменьшаться. «Полдень» и был таким одеялом.
Убедившись, что малыши поют и даже перестали хлюпать носами, Люцена выбралась в коридор. Здесь тьма уже считала себя хозяйкой. Керосиновые лампы мигали, и пламя в них раскачивалось как от сильного сквозняка, по гобеленам и шпалерам метались тени людей и чудовищ. Портрет мадам Терезы по углам покрылся черным налетом, будто над ним сжигали вату. И в воздухе пахло гарью.
Люцена поежилась. Но мама хорошо учила ее, и она знала – тени и запах гари означают порчу. А от порчи помогают заговорённые поварежки. Девочка добежала по дрожащим плитам коридора до кладовой. Тонкие пальцы не с первого раза справились с массивным латунным крючком.