– Договариваться, собственно, не о чем, – жёстко ответил он, – Есть факты. Которые надо принять.
Судя по всему, смесь была забористая. Темп речи Фроста замедлился. Он начал говорить короткими рубленными фразами. Чёрт возьми, даже меня, просто сидящего рядом, уже слегка вело от этого сладковатого дыма, стелившегося вокруг. Как это чудовище вообще ещё не отключилось?
– Если бы госпожа Росс сразу отказалась от нашего предложения – никаких вопросов. Мы уважаем свободу воли. Всегда даём право выбора. Наше с ней дело осталось бы исключительно в, так сказать, финансовом поле. Но она согласилась. Дала слово. На неё рассчитывали, – Фрост сделал последнюю затяжку и, затушив окурок о бронзовое пресс-папье на кипе бумаг, щелчком отправил его точно в кадку с каким-то чахлым деревцем в углу кабинета, – Так что деньги уже ничего не решают. Слышали про выражение «моральный ущерб»? Он нанесён. И этого никак не исправить.
– Чего вы хотите? – Фрост уже начинал меня больше раздражать, чем пугать. Интересно, это я так надышался или врождённая отвага?
– С удовольствием отвечу. Мы знаем, что госпожа Росс уже не служит в доблестных рядах полиции. Что сейчас она в вашей… хм-м-м… команде разносторонних специалистов, выполняющих щекотливые поручения. От банальной слежки за неверными жёнами до решения более серьёзных проблем. Вы помогаете многим, нередко довольно видным членам общества. Например, раз и навсегда решить вопрос с шантажистами. Или устроить тем, кто может заплатить алиби, когда они пачкают свои руки кровью, а репутацию грязью. Вы хороши, если надо вернуть украденное, не привлекая внимания властей – ибо нередко крадут у воров – от больших сумм денег и драгоценностей до редчайших произведений искусства. Я ничего не забыл?
– Ваша осведомлённость изумляет, – в тон ему ответил я, и добавил, уже не пытаясь скрыть раздражения, – И какого хрена тебе от меня надо, твою мать?!
Пару секунд Фрост молча глядел на меня, по-прежнему развалившись в кресле. Затем одним слитным молниеносным движением выскочил из него, перегнулся через стол и схватил меня за грудки. Никогда не видел, чтобы кто-то двигался так быстро. А потом… В первые мгновенья, я думал, что мне это просто мерещится от вновь подкатившего страха и травки. Но нет – он действительно ощутимо поднял меня со стула, почти выпрямившись, насколько это было возможно, стоя на другом краю офисного стола. Неслабый сукин сын!
– Не стоить принимать моё благодушие и симпатию к вам за слабость, Микки, – в его глазах, показалось мне тогда, плескалась раскалённая лава, но сказал он эти слова почти ласково, словно непонятливому ребёнку. И клянусь вам, если бы я услышал от него что-то вроде рыка демона из фильма ужасов про одержимых дьяволом – я испугался бы в тысячу раз меньше, чем от этого воркования, пока висел в воздухе, как тряпичная кукла в его хватке.
Он аккуратно опустил меня обратно и снова уселся в кресло напротив. Пригладил обеими руками слегка растрепавшиеся