– Нет, что‐то во мне произошло. Не могу.
Они ушли, но вскоре Прокопий Семёнович вернулся. Маревна заметила, что уже несколько дней майор совершенно трезвый и не курит.
На следующий день врач сделал Жучке второй укол глюкозы. Он начала шевелить головой и пыталась подняться. Самым главным было то, что она начала есть. Майор кормил её полученной в пайке свиной тушёнкой и всякими прочими изысками, неведомыми ей в прошлом отрезке жизни. Прокопий Семёнович недоедал сам, но кормил собаку в надежде, что она поправится.
В ночь под наступление Нового 1943 года все жители поселка и размещенные там военнослужащие праздновали с наличием кое‐какой закуски и обильной выпивки. Прокопий Семёнович в ту ночь был дома и, как показалось Маревне, был совершенно трезв и радовался тому, что Жучка стала подниматься, хотя бы на три лапки. Впервые за всё время его пребывания у нее она заметила на его лице какое‐то подобие улыбки, чего никогда не замечала ранее.
К середине января Жучка начала пытаться наступать на раненую лапку, но до уверенной ходьбы было ещё далеко.
К этому времени из ставки командования вернулся генерал с приказом о наступлении на Воронеж. Готовность к выступлению отводилась в течение двух дней. Про медикаменты из генеральского резерва в наступившей суете, естественно, никто не вспомнил. Перед отбытием Прокопий Семёнович оставил Маревне значительный запас продуктов с настоятельной просьбой хорошо кормить Жучку. Перед тем как уйти, он посидел возле места, где лежала собака, погладил её по загривку и пошел к двери.
– Маревна, если буду жив – вернусь, обещаю.
– Возвращайся, Семёныч, храни тебя Господь – она достала икону и перекрестила его.
Лес наполнился рёвом танковых двигателей. По мере удаления танкового корпуса этот рёв постепенно стал утихать и, наконец, совсем прекратился. Наступила непривычная тишина, иногда нарушаемая всплесками низкочастотных колебаний от падающего с ветвей деревьев снега.
После ухода танкового корпуса жизнь в посёлке возвратилась в режим вялотекущего состояния. Из рассказов людей, побывавших в освобожденных местах, можно было заключить, что при наступлении на Воронеж особо сильных боёв не было. Гитлеровцы заранее оставили город заминированным и отступили в строну Касторного. Размещенный в лесничестве танковый корпус участвовал в боях Курско-Касторненской операции, далее в боях за Харьков. Как известно из истории, этот город несколько раз переходил из рук в руки, и там погибли практически все, кто был размещен в лесничестве.
Ближе к концу войны к Маревне заехала её племянница, Дуняша, которая была в оккупации в Подгорном. Из её рассказа следовало, что самыми добрыми из оккупантов были итальянцы. Она рассказала про несколько случаев, когда итальянцы подкармливали голодающее местное население, заранее предупреждая, чтобы об этом не сообщали немцам. Про немцев она говорила, что они насаждали, прежде всего, порядок, но без причин местное население не трогали. Грабежами