«Эти люди, – думал он, и при этой мысли кровь бросалась ему в голову, – эти люди вместе с Богом сотворят чудо. Сегодня! Не завтра – сегодня!»
Свирепая мужеподобная женщина с отвесными бедрами и распахнутой грудью оторвалась от толпы, нагнулась, подняла с земли камень, с силой швырнула его в дверь дома плотника и крикнула:
– Будь ты проклят, распинатель!
И сразу же из конца в конец по улице прокатились крики и ругательства, а дети сорвали с плеча пращи. Рыжебородый резким движением закрыл дверь.
– Распинатель! Распинатель! – посыпались отовсюду возгласы, и дверь загудела, осыпаемая градом камней.
Опустившись перед крестом на колени, юноша то поднимал, то опускал молоток, заколачивая гвозди. Он стучал что было сил, словно пытаясь заглушить доносившиеся с улицы крики и ругательства. Грудь его пылала, брови сошлись изломом на переносице. Юноша неистово наносил удары, по лбу у него струился пот.
Рыжебородый стал на колени, схватил юношу за руку и с яростью вырвал молоток. Затем он ударил по кресту, и тот рухнул наземь.
– Ты понесешь его?
– Да.
– И тебе не стыдно?
– Нет.
– Я не допущу этого. Я разобью его на куски.
Он повернулся и стал шарить вокруг в поисках тесла.
– Иуда, брат мой, – медленно и умоляюще сказал юноша. – Не становись у меня на пути.
Его голос стал вдруг каким-то мрачным, глубоким, неузнаваемым. Рыжебородый вздрогнул.
– На каком пути? – тихо спросил он и умолк в ожидании ответа.
Он испуганно смотрел на юношу. Теперь свет полностью освещал его лицо и верхнюю половину обнаженного худощавого тела. Уста юноши были стиснуты, словно старались удержать громкий крик.
Рыжебородому бросились в глаза худоба и бледность юноши, и его нелюдимое сердце исполнилось жалости. С каждым днем щеки юноши западали все глубже, он таял на глазах. Сколько времени прошло с тех пор, как они виделись в последний раз? Всего несколько дней. Он ходил по селам, лежащим в окрестностях Геннисарета, занимаясь кузнечным делом – изготовлял мотыги, сошники, серпы, подковывал лошадей, но, узнав о готовящемся распятии Зилота, спешно возвратился в Назарет. Каким он оставил своего давнего друга и каким встретил его теперь! Почему такими большими стали его глаза, отчего появились впадины на висках, откуда это выражение горечи вокруг губ?
– Что с тобой? Почему ты так исхудал? Кто терзает тебя?
Слабая улыбка появилась на лице юноши. «Бог», – хотел было ответить он, но сдержался. Это и был тот звучавший внутри него громкий крик, которому он не желал дать вырваться через уста наружу.
– Я борюсь, – ответил он.
– С кем?
– Не знаю… Борюсь…
Рыжебородый пристально глянул юноше в глаза, вопрошая, умоляя, угрожая им, но эти блестящие черные глаза, безутешные