– На больших торжествах, вроде грядущей свадьбы, собираются все без исключения. Или же на скромной семейной трапезе. Но на таких вот мужских пирушках…
– Моя княгиня имеет ровно то же положение, что и я сам, – беспрекословно, но безумно вежливо, отчеканил Всеслав. – Она будет сидеть рядом со мной. Если вы не против?
Святослав хотел бы иметь рядом человека, смыслящего в таких ситуациях получше, чем он сам. Или хотя бы Изяслава, который бы мог взять ответственность на себя, нарушая традицию весом своего каганского титула, но старший брат уже ждал внутри, а возле него стоял лишь Всеволод, глазами просящий отстоять их порядки. Виданное ли дело – женщина на мужских посиделках!
– Я не против, – решил ответить Святослав только за себя, но никто не стал ему противоречить и все повторили смиренное принятие обычаев приезжих.
Молчаливая Нейола с гордой посадкой головы и чёрными, прожигающими глазами, холодно улыбнулась Святославу не то с благодарностью, не то с одобрением его благожелательности, и прошла под руку с Всеславом в боярский дом. Всеволод подался к брату, зашептав ему на ухо:
– Почему ты не остановил его? Почему не воспрепятствовал этому… этому неслыханному попранию приличий!
– Успокойся, ничего страшного не произошло, – осадил его Святослав. – Если ты хочешь, чтобы он уважал наши порядки, начни с того, что уважай его порядки!
И он поспешил догонять гостей, войдя с ними в пиршественную залу почти одновременно. Изяслав уже начал попивать принесённые мёды, переговариваясь и смеясь с Коснячкой, любезно предоставившим свой кров для сходки. Дочь его и была нынешней полюбовницей великого князя, но боярину была не так важна её честь, как те выгоды, которые сулил сговор с Изяславом и попустительство его развлечениям. За считанные недели Коснячко возвысился и обогатился, закрывая глаза на ночные похождения в их дом.
При появлении Всеслава с Нейолой шум стих, и Изяслав, подняв голову, увидел, с чем связано напряженное молчание. Некоторые воеводы и бояре хмурились от столь неожиданного появления женщины, некоторые, особенно дружинники помоложе, напротив, с интересом и любованием оглядывали полоцкую княгиню, обладающую своеобразной, резкой северной привлекательностью. Возможно, красавицей её было не назвать, потому что в ней не было привычной округлой мягкости местных славянок и их женственности, но контрастность белой кожи и чёрных волос, точёные изгибы подбородка и тонкого носа всё-таки были способны вызывать восхищение. Особенно в паре с её неимоверным чувством достоинства, которое она несла, подобно царице.
– А, вот и дорогой родич! – не надумал ничего сказать по поводу Нейолы Изяслав и указал напротив себя место Всеславу. – Садись поближе, мы ждали только тебя, всё уже накрыто, угощайся.
– Спасибо, любезный дядя, – покосившись на Святослава, назвавшего его племянником, просиял гость и поклонился