Дверь Диаманта открыта, а вот и он – в оранжевом свете камина, словно ангел или потусторонний дух. Даже мурашки по коже.
– Вы хотели видеть меня? – Он отдаляется от камина и снова превращается в человека из плоти и крови, и сухожилий, и волос, и ногтей, и зубов, и всего прочего, что делает его обыкновенным мужчиной.
– Я готова к гипнозу.
Он изучает меня, прищурив глаза, будто прикидывая мою ценность и вероятность успеха.
– Могу я узнать, что вызвало эту перемену?
Я стою абсолютно спокойно и улыбаюсь. Он все ждет и ждет. Не могу сказать – это все потому, что я хочу вернуться на болото, ведь только сумасшедший захочет вернуться в собственный кошмар. Не могу сказать, что это из-за запрета Уомака. Нет, этого я точно не могу сказать. Я могла бы сказать, что это все из-за чая, огня, из-за того, что Диамант позволяет мне говорить и не прерывает меня, потому что он относится ко мне как к нормальному человеку, и это действительно так и есть.
– Я хочу быть свободной, – произношу вместо этого.
Он кивает, его брови ползут вверх.
– Но я боюсь своего прошлого.
Он снова кивает.
– Вы вспомнили, как умерли ваши братья?
– Нет. – От пронзительной боли в груди я морщусь.
От его внимательных глаз это не укрывается.
– Боль от утраты братьев не исчезнет никогда, но со временем она ослабнет, Мод. Как только вы узнаете, как это произошло, – говорит он.
– Но что, если это я их убила? – Я поднимаю глаза к потолку и жду, пока пройдет жжение. – Мне бы не хотелось это знать.
– А если вы не узнаете, перестанете задавать себе этот вопрос? Перестанете бояться правды?
Я отрицательно качаю головой.
– Значит, чтобы излечиться, я должна знать, что случилось? Почему я потеряла рассудок?
– Именно так. – Он подходит к столу, перекладывает бумаги, ручки, карандаши, словно что-то ищет. – Мы продолжим немедленно.
Он возникает передо мной, когда я еще даже не успевают занять свое место, – и вот перед моим лицом снова это кольцо. Страх тут же захлестывает меня, охватывает волной дрожи, но отчет уже начался, и я проваливаюсь в прошлое еще до того, как он доходит до трех.
– Расскажите мне о братьях.
– Я еду в дилижансе.
– С братьями?
– Нет. Нет, я одна. Вокруг темно, и я устала.
– Расскажите мне, как они погибли, – говорит он, но его голос стихает, и у меня нет времени вслушиваться в него.
Экипаж замедляется и останавливается. Снаружи все темно и неподвижно. Хотя и день был едва ли светлее из-за низких иссиня-серых облаков и беспрестанного дождя. Не успеваю поблагодарить возничего, как экипаж трогается с места и набирает скорость, избавившись наконец от бремени,