– О нашем мире. О своем доме. О своем народе. Он сам пришел ко мне, Серебряный Плащ.
– И нужно было ему отказать!
– Лорен, он же предложил это от чистого сердца! – Это сказал Горлис, и голос его неожиданно дрогнул.
– Так ты тоже был при этом? – рассвирепел маг.
– Да. И это я привязывал его к Древу. Он так храбро прошел мимо нас прямо к нему… Словно был там совершенно один. Я сам не знаю, как все это получилось, и боюсь сейчас говорить об этом, как боялся и там, в Священной роще, но клянусь: он предложил себя в жертву от чистого сердца!
– Нет, – снова сказал Лорен, и лицо его окаменело – с таким трудом он сдерживал целую бурю чувств, бушевавшую у него в душе. – Нет, он, возможно, просто не в состоянии был понять, на что решился. О, мой король, его необходимо немедленно оттуда снять! Пока он не умер.
– Но это же его собственная смерть, Лорен! Он сам выбрал ее и принес нам в дар. Неужели ты осмелишься отнять у него право на собственную смерть? – Глаза Айлиля казались очень старыми и очень усталыми.
– Осмелюсь! – отвечал маг. – Я привел его сюда не для того, чтобы он ради нас умер.
Пора вмешаться, решил Кевин.
– Может быть, привели нас сюда и не для этого… – Кевин с трудом шевелил губами, буквально выталкивая слова изо рта и все время запинаясь. – Но я думаю, что Пол только поэтому сюда и пришел. – Господи, ведь он теряет их обоих! Сперва Дженнифер. А теперь и Пола. Казалось, что в груди у него не сердце, а сплошная рана. – И если он отправился к Древу Жизни, то сделал это сознательно. Потому, что сам так хотел. Что ж, позвольте ему умереть ради вас, раз он не может жить ради себя самого. Оставь его, Лорен. Отпусти его.
Кевин даже не пытался смахнуть текущие по щекам слезы; ему было все равно, что их видят все, а Джаэлль и вовсе не сводит с него глаз, своих холодных прекрасных глаз…
– Кевин, – тихо промолвил маг, – это очень страшная смерть. Ни один человек не может выдержать три ночи подряд… Но если он не выдержит, все его страдания будут напрасными, и смерть эта ничего не даст. Позволь же мне снять его оттуда.
– Не тебе это решать, Серебряный Плащ! – раздался голос Джаэлль. – И не ему.
Лорен обернулся; взгляд его сейчас был как кремень.
– Если я решу снять его с дерева, – сказал он, словно вколачивая в нее эти слова, – то тебе придется убить меня, чтобы этому помешать.
– Осторожнее, маг, – предупредил его Горлис вкрадчивым тоном. – Это уже попахивает предательством. Ведь наш Верховный король уже сказал свое слово. Неужели ты хочешь пойти против его воли?
«Похоже, никто из них так и не понимает, что, собственно, произошло», – думал Кевин.
– Никто тут никаких решений не принимал, кроме самого Пола, – сказал он, чувствуя себя обессилевшим. Однако ни малейшего удивления он не испытывал: ему действительно следовало бы знать, что так все и будет. – Знаешь, Лорен, по-моему, если кто-то во всем этом хоть что-нибудь смыслит,