«Ну почему именно наш крушт?!» – в который раз за это зимовье мысленно восклицал Варэк.
Согласно традиции, всех бездомных, кому не достались новорождённые крушты, распределили по остальным. Стала богаче на пять человек и община Небесного Короля. Один был очень полезным приобретением – Сын Антилопы. Вполне ничего была и супружеская пара. Но вот уж их дети…
– Бедный Лилле! – не стесняясь, жалел друга Непоседа.
– Лучше бы ты шёл в Миртару один, чем с Келчи.
– Неужели он прямо так ужасен, как ты рассказывал? – не верил Лилле.
– Сам убедишься, – мрачно отвечал Варэк. – Впрочем, одному из нас повезло чуть меньше: мне целый год жить в одной общине с Келли!
А вот тут Варэк слукавил. Келли по-прежнему была несносна для девчонки, но будь она мальчиком, они бы даже дружили. Она изменилась только в лучшую сторону и особенно выгодно смотрелась на фоне брата, который, наоборот, стал ещё неприятней.
Теперь они были одинакового роста, но, чтобы отличить сестру от брата, не надо было присматриваться к застёжкам. И дело было не в бахроме, бисере, блёстках и прочих украшениях, которыми девочки метят свою одежду с определённого возраста, а в фигуре, которой она предназначена. Женского в телосложении Келли было ещё мало, и оно полностью исчезало, когда ребятня облачалась в зимнее для походов в сугробистую часть Долины, но в летней рубахе и лёгких штанах она была чудо как хороша.
А Келчи, растратив отрочество на праздность в Сонной Долине, стал ещё немощней, но, в отличие от, например, Лилле, тоже совсем не атлета, его худоба смотрелась жалостливо, видимо, из-за плохой осанки.
Если раньше Келчи прятал свою натуру при первом знакомстве, чтобы произвести впечатление, то тут, наверное, из-за переживаний о неизбежном Миртару, совсем прекратил сдерживаться – в первые же дни умудрился настроить против себя едва ли не всю новую общину.
А Келли, наоборот, прекратила настаивать, что лучше мальчишек во многих доблестях. Хотя всё равно любой разговор именно этим и кончался.
Девчонки если и посещали уроки Миртару, то лишь из любопытства и то пару раз, а она неизменно сопровождала брата. Особенно Келли и Келчи полюбились занятия у Бартоломео – впрочем, не только им. Он пользовался таким спросом, что порой ему внимали одновременно больше сотни подростков.
Пока другие учителя рассказывали о географии нижнего мира и его социальном устройстве, учили обращаться с его оружием и готовить целебные напитки из его трав, Бартоломео демонстрировал, как обойтись без всего этого.
– Извини, обознался, бывает! – сказал мужчина, отстранившись от добровольца, которого только что обнимал.
– И к чему этот цирк? – спросили из толпы.
Разумеется, это был Варэк. В отличие от большинства, он ненавидел уроки Бартоломео, но был их самым рьяным посетителем, чтобы не упускать подозрительного субъекта из виду.
– Цирк начнётся, когда он