– И когда же наступит срок? – ужаснулась девушка.
– Уже через два дня. Я очень сомневаюсь, что Сибагат Ибрагимович сможет осилить такое бремя.
Припав лицом к груди Малова, Мадина несколько минут плакала, а Кузьма гладил ее по голове. Но эта идиллия длилась недолго.
– Что ждёт дядю, когда наступит срок и он не расплатится с кредиторами? – спросила девушка, отстранившись от него и утирая носовым платочком слёзы.
– К вам придут судебные приставы и опишут всё имущество, – ответил Кузьма, превозмогая себя.
– О Аллах всемогущий, да это же позор! – позабыв об осторожности, в ужасе вскричала Мадина.
– К сожалению, это не только позор, но и нечто худшее, – посочувствовал Кузьма. – Его могут посадить в долговую тюрьму, а арестованное имущество продать с молотка.
– Нет, этого не может быть, – заговорила девушка срывающимся голосом. – У меня есть капитал, доставшийся мне от родителей. Я разрешу дяде воспользоваться моими деньгами, и он погасит все долги.
– Я почти уверен, что у тебя уже нет твоего капитала, – с горечью высказался Малов. – Сибагат Ибрагимович давно уже распорядился им по своему усмотрению, не ставя тебя в известность. Посуди сама: разве он стал бы занимать деньги у купцов, если бы располагал твоими?
– Пусть даже так! – гордо вскинула голову Мадина. – Но дядя – умный человек! Он обязательно что-нибудь придумает.
– Хотелось бы надеяться на это чудо, – не стал возражать Кузьма. – Жалко только, что чудеса случаются редко. А ты, моя любимая Мадина, на всякий случай готовься к худшему.
– Нет, не может быть, не верю я, что нет никакого выхода, – не согласилась с ним девушка, в отчаянии заламывая руки. – Кузьма, ты же судебный пристав, подскажи хоть что-нибудь! Всегда же можно найти какой-то выход, так ведь?
– Поверь, если бы существовала хоть какая-то не противоречащая закону лазейка, то я непременно подсказал бы вам, где её искать, – беспомощно развёл руки Малов. – Но… никакого выхода для Сибагата Ибрагимовича я не вижу.
– Но ты же теперь судебный пристав, Кузьма! – воскликнула с мольбой в голосе Мадина. – Неужели ничего не можешь сделать, чтобы отвести от нас беду?
– К сожалению, я только судебный пристав, но не Господь Бог, – ответил он с горькой усмешкой. – Я всего лишь слуга закона, исполняю его и всецело подчиняюсь ему.
– Кузьма, мне не нравится, как ты только что сказал, – насторожилась девушка. – Ты чего-то недоговариваешь?
Малов не находился, что ответить, и в нерешительности топтался на месте. Его поведение ещё больше насторожило Мадину.
– Ну? Чего ты молчишь? – спросила она возмущённо. – Ты пытаешься скрыть ещё чего-то очень страшное?
– Ты права, – был вынужден признаться Кузьма. – Действительно, то, что я сейчас собираюсь сообщить, настолько ужасное, что не поворачивается язык это произнести.
– Говори, – прошептала девушка, покачнувшись.
Поддержав её, Малов, собравшись