На эти вопросы нам предстоит ответить. Остаётся, конечно, и другая цель: хотелось бы понять, что происходит в духовной сфере личности и общества в наше время?
Глава 2
Остроумие и его отношение к сознанию
Ученики. Зангези! Что-нибудь земное! Довольно неба! Грянь «камаринскую»! Мыслитель, скажи что-нибудь весёленькое. Толпа хочет весёлого. Что поделаешь – время послеобеденное.
Скучно о смешном
Некоторым поклонникам Зигмунда Фрейда нравится его стиль. Вот что писал Стефан Цвейг:
«По сравнению с головокружительною прозой Ницше, рассыпающейся самыми отчаянными фейерверками искусства и художества, его проза кажется на первый взгляд трезвой, холодной и бесцветной. Фрейдовская проза не агитирует, не вербует приверженцев; она полностью отказывается от всякого музыкального ритма (к музыке, как он сам признаётся, у него нет никакой внутренней склонности – очевидно, в понимании Платона, обвиняющего музыку в том, что она вносит расстройство в чистое мышление)…
Ясность для него, как во всех человеческих отношениях, так и в области словесного выражения, – первое и последнее; этой максимальной озарённости и отчётливости он подчиняет, как нечто второстепенное, все художественные достоинства; единственно в результате достигаемой таким путём алмазной твёрдости очертаний, его проза обретает свою несравненную vis plastica» (пластическую силу).
Цвейг прибегает к оборотам речи, наивные красивости которых свидетельствуют о преобладании эмоций над логикой: «Некоторые образные формулировки Фрейда имеют в себе нечто от прозрачной чёткости резных камней, и в составе его безупречно-ясной прозы они действуют как оправленные в тяжёлый хрусталь камеи, незабываемые каждая в отдельности».
Выходит, что в прозе, которая на первый взгляд холодная и тусклая, вдруг возникают блестящие высказывания. Признаться, читая работы Фрейда, я не находил его прозу бесцветной уже потому, что старался вникнуть в мысли, рассуждения автора, не обращая внимания на деловой стиль, характерный для научных сочинений.
Блеска стиля или остроумия не удалось мне заметить в его объёмистом исследовании «Остроумие и его отношение к бессознательному» (это, конечно, не означает, что все его работы написаны так, хотя остроумия в них обнаружить трудно).
Автор сразу же показал, что шутить не намерен, начиная трактат: «А. Аналитическая часть». И привёл краткий обзор представлений разных авторов. Завершил его высказываниями двух авторов:
«Острота говорит то, что она говорит, не всегда мало, но всегда слишком немногими словами, т.е. словами, которые согласно строгой логике или обычному образу мышления и речи недостаточны для этого. Она может, наконец, попросту сказать кое-что, умалчивая об этом» (Т. Липпс). «Остроумие должно выхватывать нечто спрятанное или скрытое» (К. Фишер).
Короче говоря, остроумие предполагает краткость, неожиданность