В белых армиях Юга России около 80 % офицеров являлись сторонниками монархии. Для них даже колчаковский режим в определенной степени являлся изменой монархическим убеждениям. Заметим, что ни А.И. Деникин, ни А.В. Колчак не стремились к реставрации прежнего режима. «…они солидаризировались с Февральской революцией 1917 года и либеральной программой парламентской демократии и социальных реформ», – пишет западный исследователь Дж. Бринкли[212].
В Сибири же политические взгляды генералитета и офицерства были весьма пестрыми: скрытые сторонники монархии, приверженцы Учредительного собрания и Земского собора, казачьи сепаратисты и лица, придерживавшиеся проэсеровских взглядов. Правые офицерские круги и казачество в ноябре 1918 года сместили власть Директории, арестовав левое крыло правительства, и передали ее военному и морскому министру вице-адмиралу А.В. Колчаку. Однако в декабре недовольные «мягкостью» Верховного правителя офицеры готовили уже антиколчаковский переворот. Тогда у них ничего не вышло[213]. К монархизму белые пришли летом 1922 года на Дальнем Востоке, избрав генерал-лейтенанта М.К. Дитерикса Верховным правителем Приморья и воеводой Земской рати.
Кризисная ситуация в обществе, сопровождавшие боевые действия потери, поражение армий на фронтах оказали негативное влияние на морально-психологическое состояние офицерского состава. Стрессовое напряжение снималось карточными играми, кутежами с женщинами и спиртными напитками. Свободное времяпровождение было характерно и для офицеров царской армии, однако во время Гражданской войны оно приняло массовый характер.
Военная контрразведка внимательно следила за политико-моральным состоянием офицерства и широких солдатских масс, настроения которых были неоднородными. Солдаты тыловых частей демонстрировали, как правило, антиправительственные настроения, фронтовики проявляли лояльное отношение к своим правительствам, о чем свидетельствуют сводки военной контрразведки[214].
Самовольное оставление воинских частей