Таким образом, можно сказать, что лидеры Белого движения – генералитет распавшейся русской армии – были далеки от проблем рабочих и крестьян – основной массы населения страны, поэтому в той острой кризисной ситуации стали выразителями интересов дворян и интеллигенции – тех социальных групп, к которым принадлежали сами. Соответственно, проводимая ими политика вызывала недовольство широких слоев населения.
Например, неразрешенным аграрным вопросом оказались недовольны крестьяне. В ответ они были обвинены властями в «склонности к большевизму» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Видимо, царские генералы были не знакомы с выработанными еще генералиссимусом А.В. Суворовым рекомендациями по подавлению и нейтрализации мятежей, в которых великий полководец «требовал осуществлять умиротворение, а не разорять мятежные земли», советовал не втягиваться в партизанскую войну, «не меньше оружия поражать противника человеколюбием»[185]. Единственным методом разрешения возникших социальных противоречий являлся массовый террор, энергично проводившийся против всех несогласных с действиями белых режимов в самых разных формах: арестах, безрассудных расстрелах, в т. ч. заложников, рейдах карательных отрядов и погромах. Ответной реакцией населения было широкое партизанское движение, которое активно использовали в своих целях большевики и эсеры.
Как показывает анализ научно-исследовательской литературы и архивных документов, настроения сельского населения, причины и характер восстаний крестьян в основном стали предметом пристального изучения органов контрразведки. Так, по данным колчаковских спецслужб, общая численность партизан в Сибири составляла от 14 000 до 19 000 человек[186]. Советские