Но вдалеке раздался рокот моторов. Толя залёг в сугроб и дождался колонну: совершенно новые штурмовые орудия, танки и грузовики с солдатами проползли в сторону моста через реку. Там колонна остановилась, и группа сапёров стала проверять – нет ли мин.
И вдруг – Толя решился на дерзкий поступок. Ему захотелось, чтобы фашисты привезли с собой к месту назначения его листовки! Он отряхнулся от снега, вышел на дорогу и направился по наезженной колее в сторону немцев.
Часовой у последней машины, приняв паренька за местного жителя, идущего из деревни в деревню, не остановил его. Толя, так же не спеша, приблизился к кабине грузовика, из которой вылезал офицер в начищенных до блеска, но холодных сапогах. И тут-то разведчик, притворно, глуповато улыбаясь, показал жестами, что хочет курить и готов за курево поменять свои тёплые валенки на новенькие сапоги. Офицер, как раз собиравшийся погреться – потопать и попрыгать, – понял его жесты и с радостью согласился. Он вытащил из нагрудного кармана и бросил Толе пачку сигарет и стал стаскивать сапоги с заледеневших ног. А Толя, сунув сигареты за пазуху, подмигнул немцу – «Данке шон!» – и снял валенки не торопясь, чтобы ни одна листовка, из припрятанных под стельками, не вылетела… Немец со счастливым видом обулся в тёплые русские партизанские валенки. А Толя нацепил холодные сапоги и поспешил перейти мост, чтобы скрыться в лесу.
Конечно, эта история насмешила всех в отряде. Вот гитлеровец перепугается, когда в собственных валенках найдёт листовки со словами «Смерть немецко-фашистским оккупантам!».
Но командир не похвалил Толю:
– Смело и правильно, чтобы фашисты никогда не чувствовали себя в безопасности на нашей земле. Но поступок опрометчивый… Ты не только подверг себя огромному риску. Ты мог подставить под удар весь отряд и подполье. Если бы тебя арестовали и ты не выдержал бы пыток, то начались бы аресты связных в деревнях – и каратели нашли бы отряд…
– Ясно, товарищ командир, я буду осторожнее.
– Да, Толя, побереги себя. До победы ещё далеко. А с завтрашнего дня отправляйся в отряд Василия Фёдоровича Проскунина. Там будешь воевать!
Для Толи это было радостной новостью. Ведь в том отряде с первых дней оккупации находилась его мама – Евдокия Степановна.
На новом месте к разведке добавилась ещё и диверсионная деятельность: минирование шоссейных дорог, поджоги складов… Не раз Толе поручали нарушать телефонную связь. Другие бойцы внимательно смотрели по сторонам и подшучивали над ним: «Ну, что, кот, наточил когти? Полезай! Если фрицы стрелять начнут, не пугайся, – прикроем. Но всё же – сразу в сугроб сигай! Только автомат не поломай!» И Толя быстро надевал на валенки металлические «кошки», ловко влезал на телеграфные столбы и резал провода. Потом их ещё кромсали на короткие куски уже на земле, чтобы и материала не оставалось для восстановления.