Косматый зарычал и, готовясь окончательно добить противника, рванулся как безумный вперед, опустив руки. Однако Хью, вместо того чтобы отступить, сделал быстрый шаг вперед и нанес тот же левый хук, которым свалил Паттерсона. Он попал идеально, прямо в челюсть, и Косматый плюхнулся на пол, будто внезапно потерял точку опоры. Он обвел ринг недоверчивым взглядом и попытался встать. Его качнуло и отбросило на канаты, и он с трудом выпрямился. Пока рефери считал до десяти, толпа ревела от восторга. При счете «десять» Косматый кивнул и снова зарычал.
Бойцы сошлись в центре ринга и принялись осыпать друг друга беспорядочными ударами, как бывает в уличных драках, пока их жизни не спас удар гонга. Рефери поспешил их разнять. У обоих носы были разбиты в кровь. Сидя на табурете, Хью глотал воду, пытаясь отдышаться, пока секундант засовывал ему в ноздри ватные тампоны.
– Закрывайся! Его надолго не хватит! – сквозь шум доносились слова Бастера.
В голове у Хью пульсировало, и он думал лишь о том, как ему выжить. При ударе гонга он вскочил на ноги и удивился, какими они стали тяжелыми.
Если в углу Косматому и советовали сбавить темп, то боец не послушался. Он снова устремился вперед, подстегиваемый инстинктом драки.
Хью оказался прижат к канатам и пытался уклоняться от ударов, но быть мальчиком для битья не собирался. Поскольку Косматый сражался, прижав руки к бокам, его голова всегда была открыта. Увидев в его защите брешь, Хью провел быструю комбинацию «левый-правый» и попал точно в цель. Он с удовлетворением наблюдал, как Косматый грохнулся на настил и откатился в угол. Рев толпы был оглушительным.
– Не вставай, черт тебя побери! – прокричал Хью, но Косматый умел держать удар.
Он вскочил, замахал руками, демонстрируя неукротимый нрав, дождался, когда рефери закончит считать до десяти, и вновь ринулся в атаку. Через тридцать секунд на настиле оказался уже Хью, пропустивший мощный удар правой, такой стремительный, что он его даже не заметил. Хью был оглушен и находился в состоянии грогги. На мгновение ему даже захотелось остаться лежать, потому что на спине было безопаснее. Поражение во втором реальном бою не было трагедией. Но он подумал об отце, Невине Нолле, Ките и всех своих друзьях – и при счете «пять» встал и принялся пружинить на мысочках. В середине второго раунда стало очевидно, что победителем станет боец, которому удастся продержаться до конца третьего. Ни один из них не дал слабины, и последние девяносто секунд они бились кость в кость. В перерыве между раундами рефери прошел по обоим углам, проверяя повреждения.
– С ним все в порядке, – заверил Бастер, вытирая лицо Хью холодной водой. – Просто разбит нос, ничего не сломано.
– Мне не нужны рассечения, – сказал рефери.
– Никаких рассечений нет.
– Ему не хватит?
– Черт, конечно, нет!
Говори за себя, едва не возразил Хью. Он устал сражаться и надеялся, что