И в древнеегипетской, и в вавилонской мифопоэтике мир рождается из хаоса, благодаря действию упорядочивающих, побеждающих хаос сил. В то же время в чертах как создания миропорядка, так и установившейся картины мира довольно явственно отражены различия в географических особенностях, условиях жизни долины Нила и Междуречья. Обращает на себя внимание абсолютная симметричность картины вселенной древних египтян, несомненно навеянная ландшафтом симметрично примыкающих к Нилу плодородных полей и столь же симметрично простирающихся далее безжизненных пустынь. Нил играл столь огромную роль в мировосприятии древних египтян, что в обыденном языке вместо понятий «север» и «юг» употреблялись выражения «вниз» или «вверх по течению», а реки, впадающие в Средиземное море с Севера, в отличие от Нила, представлялись «текущими против течения». Соответственно, в особенностях древнеегипетской картины сотворения мира из хаоса, возникновения жизни из Нун, первобытной бездны, явственно прослеживаются аналогии, почерпнутые из наблюдений за жизнью Нила94. С другой стороны, для вавилонской мифокосмогонии не менее характерен мотив периодического возвращения «первобытного» моря, хаоса, без сомнения, навеянный мощными разливами Тигра и Евфрата95.
Специфической чертой, объединяющей египетские и вавилонские мифы о мироздании, является то, что творящая сила приписывается мысли и речи – не только приказание, по праву связываемое с атрибутами власти (особенно безграничной в восточных деспотиях), но даже простое наименование чего-либо могло выступать как акт творения. В ряде египетских и вавилонских мифов (в том числе наиболее зрелом из них, «Энума Элиш»), началу творения предшествует такое аморфное, хаотическое состояние, когда «ничто еще не имело названий». Характерно, вместе с тем, что в вавилонской мифопоэтике, выделяющей целую иерархию сил, придающих хаосу порядок и структурность, нередки случаи, когда «слово Ану», высочайший приказ верховного правителя неба, имевшее смысл законов природы, требует подкрепления силой. В таких ситуациях на арену выступает Эн-лиль, бог грозы, олицетворяющий собой мощь, причем в такие «военные» периоды Энлиль возглавляет всех остальных богов, подобно земному военачальнику. Эн-лиль своенравен, капризен, и поэтому его действия порой непредсказуемы: мощь Эн-лиля ( как и Маплука, в более поздних мифах) стоит на защите законной власти, но она таит в себе насилие и неистовство. (Это столь же тесно связано с характером государственной власти – в восточных деспотиях, как и то, что в отличие от вавилонского бога, в теогониях демократической