Идти мне пришлось по полю, лавируя между подбитыми машинами, всего порядка двух часов. Солнце второпях убегало от приближающейся ночи, оставляя на небе розовые и оранжевые хвосты заката: я спешил выбраться из духоты политых прогоревшим машинным маслом металлических опилок. Мне казалось, что оставаться на этом кладбище боевых устройств, не безопасно. Того и гляди из зевов люков, из проёмов между днищем и землёй выползет, выпрыгнет кто-то, покрытый зелёной чешуёй или клацающий передними резцами грызуна, обязательно изуродованный и мёртвый. Липкое, неприятное ощущение беспомощности перед фантомной угрозой лишало меня сил. Посттравматический синдром. Обычное дело после ранения. Я не ожидал, что, когда произойдёт восстановление функций тела, сознание будет давать такие сбои, но в принципе в этом не было ничего удивительного и того, с чем бы я не смог справиться со временем. А пока я задумал переночевать в другом месте и готов был идти до этого другого места хоть всю ночь напролёт.
Выбравшись из остывающего ада недавней битвы, я оказался в крае холмов. По проезжей, разбитой колёсами броневиков и гусеницами танков дороге я не рискнул передвигаться, а опасаясь, впотьмах свернуть себе шею, пошёл параллельно ей прямо по холмам. Небо потемнело, огонь нашего светила догорал алым костром за горизонтом, и я собирался оборудовать себе лёжку в кустах, обустраиваться на ночлег, когда в прозрачном вечернем воздухе, напоённом свежестью, особенно ощущаемой после смрада ада битвы, издалека затарахтело. По петляющей между холмов шоссе в мою сторону направлялась какая-то явно не просто легковая машина. Пришлось мне спуститься со склона холма ближе к дороге и залечь в ожидании приближающегося агрегата, которым оказался броневик на колёсном ходу.
Для своих размеров броневик двигался чрезвычайно тихо. Таких я раньше не встречал. Кургузое бронированное тело, покрытое, как прыщами, цилиндрами активной защиты и лазерного противодействия управляемым ракетам. Выкрасили кузов этого чуда в серый цвет придорожной пыли и поставили на базу из шести толстых конусообразных колёс, расширяющихся от элементов подвески наружу и выходящих за границы бортов, должно быть придающих машине необыкновенную проходимость. Колёса прикрывали бронированные кожухи. Сдвинутая ближе к корме, на кузове имелась усечённая пирамидка башни, увенчанная скорострельной пушкой и двумя пулемётами. Навряд