а словно бы посредник местный,
когда-то позабывший здесь
свою, не спетую им, песню.
Витражи
Мир спит уже, ему до фонаря.
А на стекле трепещет, замирая,
любовь чужая и судьба чужая,
своё тепло жалея для меня.
И времени волнуются пажи.
Сегодня им уже не до азарта,
когда они рисуют витражи
моей судьбы от финиша до старта.
И ничего нельзя им упустить.
Как было просто с самого начала,
когда смеялась маленькая жизнь
и сложностей вокруг не замечала.
Но вот она умчалась, вдаль спеша,
мне ничего на память не оставив,
и я стою одна у витража,
пытаясь зря портрет её составить.
Ушла и молодость моя, сказав: «Держись», —
меня однажды утром больно ранив,
и взрослая не торопилась жизнь,
но что случилось, не могла исправить.
Вот у последнего стою я витража,
где на стекле трепещет, замирая,
любовь чужая и судьба чужая,
и нет уже здесь места для меня.
Банты
Позабытый расклад завтра новой игрой
ляжет, словно у школьницы банты.
И слегка погрустнев, мы вернёмся домой
я – одним, ты – другим оккупантом.
Будет новый герой возводить города,
поднимать неподъёмные рифмы,
и возникнут стихи, и напишут слова
на заборе, как в прошлое письма.
Это будет потом, а пока, а пока
раскрываются губы в азарте,
и приходят на ум мне из лучшего сна
те места, что не видно на карте.
И уже запредельно холодной зимой
от тепла расплываются лица,
словно скоро на свет, наш нарушив покой,
в утешение кто-то родится.
Силуэт
Переходных мыслей круговерть.
Снег ещё скрипит под сапогами,
но уже разбужена на треть
жизнь, не зная, что же делать с нами.
Ощутив холодное стекло
лбом, я слышу, как течёт капелью
талая вода, неся тепло
прямо в душу, а потом на землю.
Из небытия встаёт рассвет
светлых дней, вчера что потеряли.
Снова вижу чёткий силуэт,
собранный из света и печали.
Лечит Моцарт
Невзрачным тающим снежком
в немыслимом порядке
под хриплый ветра патефон
весна играет в прятки.
Но лечит Моцарт, лечит Брамс,
из сердца все занозы
вытаскивает месяц март,
наперекор прогнозам.
И бывший временный кураж
сменяется занудством,
из чувства делая мираж,
а из стихов – искусство.
Зверушка
Развесил занавески ветер
из серых облаков. Уныл
пейзаж весенний. Пуст и светел,
качнулся