проведенное вместе, важно и нужно для ребенка. Их случай как раз был таким, когда все, что делается, происходит под девизом «для ребенка», как будто ребенок не слышит, не видит, не чувствует и не понимает, что за спектакль перед ним постоянно разыгрывается. Она не хотела признаваться в лживости их взаимоотношений и лживости внешних проявлений семейной целостности и довольствовалась тем, что есть. Она упорно давила и давила на мужа, на чувство долга и семейные ценности, стремясь привлечь его к совместной жизни, отказываясь принимать те факты, что многочисленные отъезды по неопределенным делам и в командировки вызывали у него интерес больший, чем время, проведенное с ней и сыном. И она, и Алекс прививали сыну искаженное представление об отношениях в семье, сбивая фокус на семейные шоу и материальную сторону. Аллочка хорошо была осведомлена о том, что внешняя сторона любых событий, в том числе семейной жизни, для мужа была также достаточно важна, для Алекса участие в семейных мероприятиях служило и свидетельством этого союза, и оправданием, и они были похожи в этом, потому и притянулись друг к другу, потому и не могли вытянуть один другого из пустоты, которая однажды была переименована в брак и оберегаема. Они следовали поведению, действующему в социуме, копировали действия других, возможно, более счастливых семей, это было их 3D-воспроизведением оболочки, не лишенной симпатичности, внутри которой не было любви, доверия, счастья, не было уважения, признания ценности друг друга, внутри было лишь желание Аллочки быть не хуже других и стремление Алекса избегать сложных проблем, выбирая путь лавирования и наименьшего сопротивления. Внешние проявления семейной сплоченности Алекс использовал для управления поведением жены в установленных им границах. Не все и всегда шло мирным путем, но в целом он удерживал верхнюю позицию. Помимо друг друга, ближайшего окружения, родственников, их сын также был помещен в искаженное пространство, и ему, как и всем другим наблюдателям за картинами этого брака, внушалось принятие нормальности видимых взаимоотношений. Ребенок, родившийся в их отношениях, был и причиной, и следствием брака, гарантией его продолжительности для Аллочки и объяснением собственной жертвенности Алекса. Изучив поведение мужа за многие годы, она полагала, что с большой вероятностью он не будет расторгать их брак, потому что из того, что могло бы повлечь за собой распад отношений, все, что могло произойти между ними, уже произошло. Увы. Они в своем союзе уже не раз оказывались у критической черты. И раз за разом отступали, затягивая друг друга в новый виток лицемерия. И Аллочка не сдавала позиции, ей было некуда отступать. Все мечты рассеивались как туман, надежды рушились, иллюзии исчезали, со всех сторон наступала ясность, жесткая, неумолимая – назад уже не пойдешь, горизонт виден, но не манит привлекательностью, оставалось только изменить свое отношение ко всему, но это давалось с большим трудом или не давалось вовсе. Аллочка следила за мужем, проверяла его телефон, карманы,
