– Но почему вы? Почему он сам не пришел?
– Наверное, он подумал – они подумали, – что я именно тот человек, который вас убедит.
– Убедит в чем?
– Просто встретиться с нами, и мы объясним вам, что собираемся предпринять.
– Почему бы вам не объяснить это прямо сейчас, и тогда я решу, готов ли встретиться с вами? О какой группе вы говорите?
– Всего лишь о группе из пяти человек. Мы пока еще не начали действовать. Может, начинать и не придется, если появится какая-то надежда убедить Правителя действовать.
Тео произнес, тщательно взвешивая слова:
– Я никогда не был полноправным членом Совета – всего лишь личным консультантом Правителя Англии. Я не посещал заседаний Совета более трех лет и больше не вижусь с Правителем. Родственные связи ни для одного из нас ничего не значат. Мое влияние на него, вероятно, не больше вашего.
– Но вы можете встретиться с ним. А мы – нет.
– Почему бы вам не попробовать? Он в пределах досягаемости. Ему звонят по телефону, иногда разговаривают с ним. Естественно, он принимает необходимые меры предосторожности.
– Он боится народа? Но увидеть его или даже поговорить с ним – это значит объявить ему и Государственной полиции безопасности о нашем существовании, возможно, даже сказать им, кто мы такие. Подобная попытка может окончиться для нас весьма плачевно.
– Вы действительно так думаете?
– О да, – сказала она печально. – А вы разве нет?
– Нет, пожалуй, нет. Однако если вы правы, тогда вы очень рискуете. А почему вы решили, что можете мне доверять? Вряд ли вы пришли к такому убеждению на том основании, что один-единственный раз посетили семинар по литературе Викторианской эпохи. Кто-нибудь из остальных членов группы хоть раз видел меня?
– Нет. Но двое из нас, Льюк и я, читали некоторые ваши книги.
Он сухо заметил:
– Неразумно судить о порядочности ученого по его трудам.
– Для нас это единственный путь. Мы знаем, что идем на риск, но вынуждены это делать. Прошу вас, согласитесь встретиться с нами. Хотя бы выслушайте то, что мы хотим сказать.
В ее голосе звучала искренняя мольба, наивная и непосредственная, и внезапно ему подумалось, что он понимает почему. Обратиться к нему было ее идеей. Она пошла на встречу с ним лишь с неохотного молчаливого согласия других членов группы, возможно, даже против воли ее руководителя. Пошла на свой страх и риск. Если он откажется, она возвратится ни с чем, к тому же униженная. Он почувствовал, что не может этого допустить.
– Хорошо. Я поговорю с вами, –