Я женщина взрослая и достаточно умудренная, даже можно сказать – битая жизнью, чтобы понимать: плотские желания не имеют ничего общего с планами мужчины на основательные, правильные отношения. Которые заканчиваются ЗАГСОМ и детьми.
Хотела ли я интрижки с Беркутом? Вот тут мое тело, мои эмоции и мой разум сразу занимали три разных позиции.
Словно присяжные, которые голосовали: «за», «воздержался» и «против».
Мое тело конкретно и совершенно прямо намекало, что Беркут выглядит отличным любовником. Его прежние похождения с привлечением медиков для сохранения здоровья не только подтверждение, но и гарантия того, что этот мужчина знает, как доставить женщине удовольствие.
Эмоции же прыгали из одной стороны шкалы в другую, при этом еще и всякий раз зашкаливая.
Было до жути страшно остаться наедине с Беркутом и позволить ему все, что захочет. Просто потому, что я кожей чувствовала насколько он властный, сильный и насколько он во всем мужчина. Наверняка, и в сексе тоже.
И одновременно казалось ужасно соблазнительным, до головокружения, до жара внизу живота и томительных спазмов ожидания, встретиться с этим мужчиной на горизонтальном фронте.
А вот мой разум крепко парировал все выпады первых двух оппонентов.
Так, что аж всякое желание отпадало приближаться к Беркуту.
Он богатый, развращенный, судя по рассказам о любовницах и секс-игрушках, которые звучали словно он о погоде рассказывал. И он слишком властный и сильный. Слишком мужчина.
Все то, что притягивало меня в Беркуте физически, отталкивало на уровне рассудка.
Я не верила, что с этим мужчиной можно строить отношения на равных. Что он способен прислушиваться к женщине, уважать ее мнение и принимать его.
И еще… Я не могла поверить, что он хотя бы на секунду думал о серьезных со мной отношениях.
Для подобного самца, когда все самки его, ну почти все, нет ничего хуже, чем кандалы семейного гнездышка.
И вот так я провела весь день до вечера. С Ириной, ее рассуждениями на разные темы, купаясь в бассейне, и нежась на лежаке.
А потом на горизонте нарисовался Беркут.
В длинных плавках-шортах цвета морской волны.
Опять такой напряженный, что аж немного ссутулился. Я глаз не могла оторвать от его мускулов, которые перекатывались под загорелой кожей. Беркут приближался, не сводя с меня глаз и опять буквально пригвоздил к месту. Я как лежала, так и застыла, не в силах пошевелиться под его взглядом. Одновременно тяжелым, буквально осязаемым, жарким, словно вот-вот воздух между нами взорвется и заискрит молниями.
Он вызывал настолько смешанные эмоции и наполнялся такой первобытной, совершенно очевидной жаждой, что я совсем растерялась.
Беркут