Скрипнула калитка. Сидевшие повернули головы и увидели ту самую Матренихину дочку Галку. Она направлялась к дому, должно быть, к сестре Григория. Вдруг увидела компанию, ойкнула, сказала, что зайдет потом, завтра, не будет мешать, развернулась, и мужики увидели под плотно облегающей шелковистой тканью юбки покачивающиеся при каждом движении бедра. Сестра окликнула её, поспешила догнать. К ней присоединился брат. Остальные мужики вздохнули, ощутили навернувшуюся слюну, сглотнули и снова ощутили. Королевна!
Стригуновы остановили нежданную гостью, недолго уговаривали, и вскоре за столом было уже шестеро. Шестой, поставив сковороду с жаренными из щуки котлетами, наконец уселась сестра профессора.
Виктор разлил виски женщинам. Объяснил, что напиток слабый по градусу, а значит, как раз для девушек. А мужчинам наполнил стопари своей, только что прославленной медовой с перцем.
Пояснил, что в ней не меньше пятидесяти пяти. Но это на вкус. Сколько на самом деле, он не знает, потому что не измерял.
– Сейчас уточним, – поддержал разговор Георгий Степанович, принес из машины спиртомер и погрузил в свой стакан.
Приборчик задергался, как поплавок на озерце, но постепенно успокоился.
– Наука начинается с точных измерений. Так говорил Ломоносов! – процитировал явно не впервые за жизнь профессор. Нагнулся, внимательно поглядел на деления и торжественно произнес: – Пятьдесят девять! Это серьезный продукт!
Галка уважительно поглядела на ученого гостя. Моргнула длинными, красиво подведенными ресницами, подняла стаканчик, томно произнесла: «За науку!» – и, слегка оттопырив пухленький перламутровый мизинчик, выпила.
То же сделали остальные.
Снова скрипнула калитка. Появился муж Татьяны. Капитан. Участковый. Под мышкой у него была дыня килограммов на семь, в руке пластиковая сумка весом еще более. Ручки у нее вытянулись и, того гляди, должны были оторваться, но почему-то держались.
Из сумки выглядывали красные морды раков размером со свиное рыло и клешни с капитанскую руку. А рука у профессорского зятя была с две обычные, да и сам он ростом в два метра и весом за сто наводил ужас на местных нарушителей, и таковые если где и нарушали правопорядок, то не на его участке и не в его селе.
– Мы бандитов ловим, в засадах сидим, а они вот они! Пьянствуют! Прямо под носом, – начал он сурово, потом разулыбался, медвежьей походкой подошел, обнял шурина так, что того не видно стало, потом поздоровался за руку с гостями. Крепкие от природы мужики почувствовали себя от этого рукопожатия не руководителями большого процветающего хозяйства, а мелкими, слабосильными детьми. Одновременно наполнила их такая же детская гордость за дружбу с этим