– Ну что, готов? – спросил Кристофер. Томас вздрогнул и быстро сложил записку в четыре раза, чтобы друг не смог прочесть написанное. Протягивая бумажку Кристоферу, он испытал лишь слабый укол вины. Он хотел показать кому-нибудь это письмо, но понимал, что это невозможно. Тем не менее, перенеся мысли на бумагу, он почувствовал себя лучше и уже спокойнее смотрел, как Кристофер чиркает спичкой и подносит ее к странице. Да, будет лучше, если это послание, как и отношения Томаса с Алистером, в итоге ни к чему не приведет и исчезнет бесследно.
Вспоминая страшные истории, слышанные от матери, Грейс Блэкторн ожидала, что в Безмолвном городе ее посадят в каменный мешок, прикуют цепью к стене и, вероятно, подвергнут пыткам. Еще прежде, чем войти на кладбище Хайгейт, где находился вход, она начала думать о том, каково это – когда тебя испытывают Мечом Смерти. Представляла, как она стоит на Говорящих Звездах, как ее судят Безмолвные Братья. Что она почувствует, когда после многих лет лжи ей, поневоле, придется говорить правду? Может быть, это принесет облегчение? Или, наоборот, нестерпимые страдания?
Она решила, что это не имеет значения. Она заслужила страдания.
Но на нее не надели кандалы – вообще ничего подобного не произошло. Два Безмолвных Брата сопровождали ее от дома Джеймса на Керзон-стрит в Безмолвном городе. Как только она переступила его порог – кстати, это действительно было мрачное, темное место, похожее на тюрьму, – ей навстречу вышел Брат Захария, который, судя по всему, намеревался взять ее под свою опеку. Она знала, что это кузен Корделии и что в прежней жизни его звали Джеймсом Карстерсом.
«Должно быть, вы очень устали. – Его голос, звучавший в ее голове, был спокойным, даже, пожалуй, доброжелательным. – Позвольте, я провожу вас в вашу комнату. Происшедшее мы обсудим завтра».
Она была ошеломлена. Мать не раз упоминала при ней имя Брата Захарии и приводила его историю в качестве примера губительного влияния Эрондейлов на расу нефилимов в целом. «У него даже глаза не зашиты, – обвинительным тоном говорила она, не интересуясь, слушает ли ее Грейс. – Любимчикам Лайтвудов и Эрондейлов полагается, видите ли, особое отношение. Это возмутительно!»
Но Брат Захария говорил с ней мягко, благосклонно. Он провел ее по холодным каменным коридорам в небольшую комнату – она воображала, что это будет некая камера пыток, где ей придется спать на голом полу, возможно, в цепях. Да, помещение выглядело отнюдь не роскошным – комнатка без окон с каменными стенами и полом, в которой невозможно было укрыться от посторонних глаз, так как широкая дверь представляла собой частую решетку из адамаса. Но, по сравнению с ее комнатой в Блэкторн-Мэноре, спальня показалась Грейс очень уютной; она обнаружила довольно удобную железную кровать, старый дубовый письменный стол, деревянную полку с книгами (ни