И вот на следующий день мы с моим приятелем отправляемся в эту мастерскую. Сложность заключается лишь в том, что этот портной Маркс работает не в Доме быта, а в государственной пошивочной мастерской, и частные клиенты здесь не предусмотрены, а потому не могут пользоваться обычными средствами коммуникации. То есть, нельзя с отрезом материала под мышкой зайти в ателье и записаться к своему портному цивилизованным способом. Нужно зайти вовнутрь, встать у входа и, задрав голову в сторону балюстрады второго этажа, выкрикнуть заветное имя. Конечно же, все всё понимают, но чисто формально мы пришли не к портному, а, типа, являемся какими-то его знакомыми родственниками, или просто прохожими, которые проходили тут мимо и вдруг захотели с ним повидаться, по внезапно возникшему необъяснимому (но не коммерческому!) желанию. Каждый портной, реагирует на своё имя, просовывает голову сквозь перила и громко приветствуя своего (якобы) родственника-знакомого – говоря нарочито громко, чтобы все слышали, что он ни от кого ничего не скрывает – спускается в зал, затаскивает клиента в какой-то закуток, быстро обмеривает, записывает, забирает отрез и, назначив дату следующей примерки, уходит восвояси… Впоследствии вся эта конспирация уже не вызывает осложнений, но в тот первый раз…
В общем, мы с другом, пока шли к портному, не в меру расшутились на эту тему. Соревнуясь в остроумии, мы наперебой представляем друг другу, что вот я сейчас зайду и выкрикну: «Маркс!», и из-за перил второго этажа действительно вылезет голова Карла Генриха, с бородой, высоким лбом и пышной шевелюрой. А размеры мои он будет записывать не на каких-то замусоленных листочках и обрывках газет, а на полях увесистого тома «Капитала» … Ну и тому подобная сюрреалистичная чепуха, которая безумно веселит нас всю дорогу. Так, ещё не успев отсмеяться, мы вваливаемся на порог мастерской, я поднимаю голову, набираю воздух для заветного имени, и … с диким хохотом выкатываюсь на улицу. В течение нескольких минут я пытаюсь сконцентрироваться, взять себя в руки и выполнить необходимое действо, но мне это не удаётся – в самый неподходящий момент смех давит изнутри, и я вновь и вновь выскакиваю за дверь, так ни разу ничего и не произнеся. Мой товарищ пробует прийти мне на помощь, взяв на себя функцию исполнения ритуала, но и его постигает та же участь. Положение становится безвыходным, тем более что какие-то работники уже обращают на нас внимание, а случайные (действительно случайные) прохожие на улице пытаются заглянуть за дверь, чтобы понять, что здесь происходит …
С Марксом мы потом общались несколько