– А здесь ты как оказался?
– Да как все – по речке перебежал. Мы еще с вечера знали, что обоз идет. Петруха, здорово!
Петруха в старом коротком тулупчике отвечал сбитенщику по-латышски, тот по-русски предложил горяченького, Петруха по-латышски изъявил согласие.
– Ты и его знаешь? – спросил Маликульмульк.
– Как не знать, он здешний рыбак, домишко у него на берегу Зунды. Когда приходят струги, их ставят в Зунде, и я туда хожу со своей кумушкой, – сбитенщик хлопнул по боку свою посудину, одетую в полотняный, подбитый ватой чехол. – Семью-то кормить надо.
– Как тебя звать?
– А Демьяном. Ваша милость будет у Благовещенского храма, так там всякая собака знает Демьяна Пугача. Так и спрашивайте – где тут смутьян Пугач со своей кумушкой? Я того прихода прихожанин, всяк укажет, где искать.
– Смутьян Пугач? – Маликульмульк даже отступил на шаг назад. Детская память проснулась. Пугачевщина! Яицкая крепость – и тоже зима, тоже замерзшая река, но называлась иначе, и веселые бородатые лица казаков, бегающих по льду с баграми… но до чего же похож на них этот молодой сбитенщик… Отец, драгунский капитан, служил в крепости помощником коменданта – потому и пришлось убегать, спасаясь от наступающих бунтовщиков в Оренбург…
– Угадать изволили? – с усмешкой осведомился сбитенщик. – Да не шарахайтесь, ваша милость, как черт от ладана. Батюшка мой с Пугачом воевал. А потом казаков, что не слишком были виновны, раскидали которого куда – сколько-то их и в здешние края попало, под Двинск. Там он женился и меня спородил. А я уж в Ригу перебежал, в Риге веселее. Да только соседи прознали, какого я роду-племени, и дали прозванье. Ввек теперь не избавлюсь!
Этот кругломордый, румяный, черноглазый, белозубый детинушка, с черной короткой бородой, с черными же, высокими и круглыми бровями, от которых вид у него был восторженно-веселый, с каждым словом нравился Маликульмульку все больше.
– Ты женат, Демьян? – спросил он.
– Как же не женат?! Я не какой-нибудь Богом обиженный. И сын растет. Я вот сбитнем торгую, а его учиться пошлю. Здорово, Карлушка! Гутен таг!
Новый покупатель сбитня оказался немцем. Пока Пугач наливал в стакан ароматный напиток, Маликульмульк отошел в сторонку. Разговор был забавный, да только следовало найти Егория Лелюхина – иначе зачем же все это путешествие?
У постоялого двора с давней приметой питейного заведения, еловой веткой над воротами, стояло не менее десятка груженых саней. Кони были выпряжены, рядом прохаживался крепкий мужик в буром армяке поверх тулупа, высоко подпоясанный. Судя по виду и взору – охранял.
– Не скажешь, братец, где тут Егорий Лелюхин? – спросил его Маликульмульк.
– На дворе, у конюшни, с Елизаром ругается. Елизар – тот кривой, а Лелюхин – бритый, – объяснил мужик.
Маликульмульк насилу пробрался через разрытый снег к воротам и оказался