29 ноября. Боты наши с каждым днем делались все более хрупкими и слабыми, постоянная течь воды в них, казалось, возрастала, мы не способны были отнести это ни к чему иному, кроме
Автор: | Оуэн Чейз |
Издательство: | ""Алисторус"" |
Серия: | Главная кинопремьера 2015 |
Жанр произведения: | Морские приключения |
Год издания: | 0 |
isbn: | 978-5-4438-1030-0 |
футов и принадлежит к одному из видов рыб-убийц. Единожды напав на бот, она продолжала кружить вокруг него, словно выказывая намерение возобновить атаку, и во второй раз ударила нос и расколола форштевень. У них не было другого средства нападения, кроме шприт-шеста (длинного тонкого куска древесины, которым расправляют верх паруса), каковым им и удалось отбиться при неоднократных попытках рыбины разбить судно. Я прибыл как раз тогда, когда она оставила действия свои и исчезла. Она пробила в носовой части изрядную брешь, через которую начала быстро прибывать вода, и капитан, полагая дела значительно худшими, чем они были в действительности, немедленно принял меры к перекладыванию своих запасов в боты второго помощника и меня, имея целью облегчить свой; и этим, а также постоянным вычерпыванием, продержал его на плаву, пока свет дня не позволил ему осмотреть размер урона и устранить его. Ночь была сама темнота, небо было полностью скрыто, и нам казалось, будто судьба без устали преследует нас жестокою цепью несчастий. Мы не лишены были страхов, что рыба когда-нибудь ночью возобновит нападение свое на один из прочих ботов и неожиданно нас погубит, но они оказались совершенно беспочвенны, и больше мы ее не видели. По пришествии дневного света ветер снова несколько нам благоприятствовал, и мы все остановились для починки, каковую и осуществили, прибив внутри бортовые полоски. И, вернув провизию, продолжили идти прежним курсом. Водный паек наш, который вначале служил лишь для отправления естественных надобностей, стал теперь недостаточен: от потребления провизии, промокшей в соленой воде и высушенной на солнце, мы начали испытывать неистовую жажду. Эту пищу мы вынуждены были есть в первую очередь, чтобы не дать ей испортиться, и мы не могли, нет, не осмеливались хоть как-то посягать на запас воды наш. Решением нашим было терпеть, сколько позволят упорство и выносливость человеческие, имея лишь в виду то облегчение, что ждет нас по окончании промокшей провизии нашей. Чрезвычайные наши страдания здесь только начинались. Лишение воды справедливо стоит в ряду самых ужасных испытаний нашей жизни: жестокость неистовой жажды не имеет подобного себе в списке страданий человеческих. Горькой судьбой нашей было ощутить ее в ее самой крайней степени, когда необходимость впоследствии принуждает нас искать источник в одном из природных отправлений. Сначала мы не осознавали последствий поедания такого хлеба, и, пока роковые последствия сего не проявились до гнетущей степени, мы и не могли понять причин крайней жажды нашей. Но увы! Облегчения не было. Зная или не зная, равно не имело значения: это была часть нашего пропитания, и рассудок вменил нам в обязанность ее немедленное потребление во избежание полной для нас потери.