– В достаточной мере.
– Для такого молодого и сильного человека, как вы, эта миссия не может быть трудной.
– По правде говоря, она нелегка, но я не жалуюсь.
– Скажем так: ноша не слишком удобная, но посильная.
– Очень справедливые слова, первый евнух.
– А вы честны, Брис. Как один из королевских советников я удовлетворен своим выбором.
«Однако почему-то напоминаешь мне об этом. Почему?»
– Поверьте, первый евнух: я высоко ценю доверие короля и ваше, естественно, тоже.
– Рад слышать. Не смею вас больше задерживать, финадд.
Брис коротко поклонился и покинул владения Нифадаса.
Часть души финадда Беддикта тосковала по прежним дням, когда он был всего-навсего офицером дворцовой гвардии. Он не имел тогда никакого политического веса, а короля всегда созерцал лишь на расстоянии, стоя с сослуживцами в почетном карауле на аудиенциях и приемах. Конечно же, первый евнух позвал его на этот разговор не из-за новой должности, а в силу принадлежности к роду Беддиктов. Брис думал об этом, идя по дворцовым коридорам на другую встречу.
Затем его мысли переключились на Халла. Воспоминания о старшем брате, словно призраки, неотступно следовали за Брисом повсюду. Перед глазами вновь всплыл образ: Халл Беддикт в форме королевского стража-посланника, с Королевской стрелой у пояса. Сам Брис был тогда еще мальчишкой, и эта картина, врезавшись в память, оставалась там и поныне, неподвластная времени. Вот и сейчас он видел себя стоящим рядом с Халлом, словно бы на семейном портрете. Взрослый мужчина и восторженный ребенок. Не хватало лишь благородной желтизны холста и пыли, скопившейся на нем за эти годы. Но Брис никогда не ощущал себя тем наивным юнцом с широко распахнутыми глазами. Воспоминание действительно было для него живописным полотном, а он – зрителем. В очередной раз посмотрев на картину, Брис неизменно переводил взгляд на себя нынешнего. Мальчишка осуществил заветную мечту: теперь он служит при дворе и у него почти такой же красивый мундир, какой некогда носил брат.
А по сути, они с Халлом тогда оба были слепы. Сам он – в силу возраста и глупых детских мечтаний, а старший брат… в силу своих собственных мечтаний. Если не глупых, то весьма наивных.
Брис сказал Нифадасу, что не понимает Халла. Но это была неправда: на самом деле он хорошо понимал его. Даже слишком хорошо.
Как и Техола, хотя того, пожалуй, и в меньшей степени. Безмерные богатства, которые стяжал средний брат, оказались… холодными. Горячим было лишь желание обладать ими. Золото. Техол всей душой жаждал золота – то был единственный бог, которому поклонялись все летерийцы. Он мечтал размахивать золотым мечом собственного могущества и славы. А потом в сердцевине этого оружия вдруг появилась трещина. И тогда Техол бросился на меч, чтобы изящно истечь кровью. Возможно,