– Фидульф, сын Горваста. Из Мидстана, господин. – дрожащим голосом ответил он.
Я кивнул:
– Желаешь ли ты вступить в ряды защитников Хайтенфорта, Фидульф, сын Горваста?
Мужик от неожиданности поставленного вопроса замялся было, но покосившись на мой меч в руке, быстро закивал:
– Желаю… мой анай!
– Клянёшься Словом?
– Клянусь Словом!
Я одним движением разрезал путы на его руках:
– Принимаю твою клятву!
Приблизился к следующему. Этот был помоложе, лет тридцать пять, может даже меньше. Крепок на вид, взгляд не бегает. Можно будет даже в Фенрир отдать его.
– Имя.
– Ромви, сын Лана, кузнеца из деревни Тропки, с юга.
«Южанин? Далеко же тебя хрен занёс.»
– Желаешь стать защитником Хайтенфорта и рода Фортхай?
– Желаю, мой анай. Клянусь Словом!
Я разрезал верёвки:
– Служи с честью, Ромви, сын Лана!
Так я подходил к каждому и давал ему право выбора. На очередном пленнике, когда я уже стал проговаривать заученную реплику, он вдруг плюнул на меня и злобно прошипел:
– Сдохни, Фортхай! Никогда сын…
Договорить он не успел, потому как я просто воткнул ему в горло клинок и с хрустом провернув, вытащил. Дёргаясь в конвульсиях и заливая горячей кровью снег, тот завалился назад. Его недавние подельники только отшатнулись в стороны от него, в ужасе косясь в мою сторону.
Я спокойно подошёл к следующему:
– Имя…
Больше никто не отказывался.
Закончив с церемонией принятия присяги, я распустил всех по своим делам. Самых молодых из новичков определил на освободившиеся места в казарме фенрировцев. Остальных предоставил под попечительство Беспалого и капитана Рона, а сам отправился к себе в комнату и завалился спать дальше.
На удивление мне снова не снилось ровным счётом ничего! Я до утра проспал как младенец. И когда Эль по моему наказу растолкала меня ранним утром, я чувствовал себя намного лучше. По крайней мере морально. Усталость в мышцах естественно никуда не ушла, но это уже мелочи. Я больше переживал за своё психологическое состояние. Местная жизнь ломала моё истерзанное сознание буквально через колено, заставляя нахрапом перестраивать его под реалии Акливиона.
Проглотив лёгкий завтрак, я как следует размялся и от души попотел в качалке, не взирая на ноющие мышцы во всём теле и подраспухшее лицо от рахского удара ногой. После этого я прошёлся по городку, заглянул в казармы, где уже трудились плотники заканчивая внутреннюю обшивку стен пока фенрировцы тренировались снаружи. Под густым, падающим крупными хлопьями, снегом прошёлся по постам на стенах, убедившись что все на местах, а маленькие, тесные сторожки отапливаются глиняными жаровнями. После посетил конюшни и пристроенное к ней наспех небольшое, но тёплое, из добротных