– Э-э-й! – взвился непокорный воин. – Половины нет. Они убили. Сотни нет. Зачем они?
– Бат, живые… – негромко повторил командир, и даже Нурэй почувствовал в его голосе угрозу.
– Э-э-й! – снова недовольно взвизгнул сотник и пошёл выполнять приказ. Вскоре притащили небольшие лестницы. Монголы убрали луки и стали карабкаться наверх. Когда их попытки закончились неудачей, молодой военачальник с яростью обвёл взглядом корчившиеся на земле тела своих воинов и схватился за лук. Несколько стрел успели улететь в сторону чёрного провала над камнем, где среди догоравших факелов прятались дерзкие охотники.
– Пусти, я знаю, как надо! – воодушевлённый его порывом, выкрикнул Нурэй, обращаясь к главному командиру. – Я могу… – он осёкся, увидев, как к молодому сотнику подбежали несколько человек из личной охраны тысячника и вырвали у него лук. Тот был в бешенстве: он дёргал руками и ногами, сопротивлялся и не хотел подчиняться. Но его оттащили в сторону и без лишних слов зарубили. Просто несколько ударов по шее, и всё. Нурэй замер с открытым ртом, но на него никто не обратил внимания.
– Баяр, готовь копья! – последовал очередной приказ, и новая сотня стала готовиться к новой атаке. К камням прислонили несколько лестниц, и серые тени снова поползли вверх. Снизу стали бросать факелы. Пару раз монголам удавалось подняться наверх и даже встать на ноги, но затем их, как волной, сметала неведомая сила и они, крича и отчаянно размахивая руками, летели вниз, на тела своих товарищей, не успевших отползти после предыдущего падения.
Богдан понимал, что долго им не продержаться. Силы были на исходе. И тогда он решился на отчаянный поступок.
– Эй, кто там! – крикнул он, не высовываясь из-за камня. – Это я, Билбэт. Кто там главный?
Из темноты показались несколько фигур. За ними стоял один человек. Судя по спокойным движениям, он был главным. Рядом вдруг мелькнула знакомая тень! Это был Нурэй! Богдан простонал. Значит, Баргуджин был прав. Всё-таки прав…
– Ты кто? – спросил громкий голос.
– Я – Билбэт, чужак. Вон, с вами предатель. Нурэй. Он скажет.
Какое-то время было тихо. Монголы о чём-то совещались.
– Спускайся, Билбэт, – раздался голос того же самого воина. – Наш тысячник поговорит с тобой.
– Нет! Пусть отпустит туматов. Всех. Я сдамся. Один.
В темноте снова повисла напряжённая тишина.
– Билбэт, наш командир отпускает твоих воинов. Пусть идут.
– Где он? Пусть скажет сам! – крикнул Богдан и повернулся к охотникам. – Берите их и бегите к обрыву. Сразу! Прыгайте в реку. Все. Плывите на тот берег! – он показал на девушек, но туматы поняли его без лишних слов.
– Эй, ты, кто называет себя Билбэт, – теперь к нему уже обращался другой человек. – Я – тысячник Хад. Иди сюда. А твои люди пусть спускаются и уходят.
– Скажи, что ты отпускаешь