– Чего вздыхаешь, Натан? – спросил Журавлев.
– В мои годы прыгать и радоваться чего-то не хочется, – хозяин моргнул блестящими темными глазами. – Хорошего впереди не видно.
– Вон, дочка какая красавица выросла. Невеста.
– Неизвестно, кому эта невеста достанется. Рита, сходи в подвал, набери вина.
Журавлев понял, что хозяин хочет с ними как всегда поговорить наедине. Темы были знакомые: не конфискуют ли новые власти у него лавку и что нового на границе.
– За два года не отобрали, значит, не отберут, – привычно ответил Журавлев.
– Так, так. Но когда задумают отбирать, вас не предупредят, господин капитан.
Что происходит на границе, Натан знал не хуже командиров, еврейское устное радио работало четко. Журавлеву всегда было интересно послушать умного, быстро схватывающего ситуацию торговца.
– Ваши солдаты вчера немного постреляли? – зная, что не дождется ответа, Натан продолжил сам: – Неспокойное время. Моя родня в Люблине носит шестиконечные звезды на пиджаках. Их метят как овец в стаде, чтобы не растерять. Говорят, для иудеев отгораживают специальные зоны в городах и отправляют в концлагеря.
Об этом в советских газетах не писали, и Журавлев снова промолчал.
– Если вы не отберете у меня лавку, то это сделают ваши друзья, германцы.
– Не забывай, Натан, – сказал Зелинский. – Ты гражданин Советского Союза. Тебя защищают его законы и армия.
– О, я об этом всегда помню. Две недели назад я отправил мать с двумя младшими сыновьями в Киев, там тоже живет родня. Я ведь имею на это право, господа офицеры?
– Товарищи…
– Ну, товарищи. Сразу переехать всем сложно, у меня еще две дочери, сын и жена. Я тоже подумываю об отъезде, однако продать лавку не так просто. Местные торгаши сговорились и не дают даже половины нормальной цены. Терпеливо караулят нас, как вороны подыхающую овцу. Только что слюну не пускают от нетерпения. Знают, ждать недолго осталось.
– Войны не будет, – решительно заявил политрук.
– Какие хорошие слова произносит молодой комиссар! Каждый день бы их слушал. Но немцы в апреле захватили Югославию. Им понадобилось для этого всего одиннадцать дней. Югославия была самой сильной страной на Балканах, армия полмиллиона солдат, пятьсот самолетов. А перед этим была великая Франция с армией в шесть миллионов. Мощный флот, а у офицеров также красивые френчи и блестящие сапоги. Французы продержались лишь сорок дней.
Речь Натана текла печально и негромко, темные глаза внимательно смотрели на пограничников.
– Армия капиталистической страны не может быть по-настоящему крепкой, – запальчиво возразил политрук.
Хозяин лавки, будто не слыша его, продолжал загибать пальцы, перечисляя другие страны, которые были завоеваны