– Не тронет он тебя больше. Все кончилось. Иди домой, – спокойно ответила Вика, не поднимая глаз на парня, потому что знала: еще некоторое время после обещания, данного Погостнику, ее веки будут выглядеть не совсем обычно. – Стой. Лярву забыла снять, – Вика резко остановилась, и Сергей, не успев понять и испугаться, сразу был облит какой-то вонючей жидкостью из Викиного флакона.
– Извини, – пожала ведунья плечами, не поднимая глаз, – так быстрее, а мне возиться с ней сейчас некогда. Не спрашивай, кто это. Лучше не знать тебе.
Уши, нос, глаза тут же перестали чесаться, и Сергей шел рядом с Викой молча, не оглядываясь, и думал, что с завтрашнего дня точно начнет ходить в церковь и учить молитвы. Теперь, после увиденного, а больше неувиденного, он готов был поверить во что угодно.
Вика вернулась домой поздно, когда уже стемнело. Тревога не отступала. Обещание, которое она дала сегодня хозяину кладбища, рано или поздно придется выполнять. С ним шутки плохи. Но другого способа спасти парня она не знала.
Мама встретила ее на станции, бледная и встревоженная.
– Как прошло? – взволнованно спросила она дочь и взяла за руку.
– Ничего мам, ничего. Справилась. Только устала очень.
Домой шли молча. Вика ступала по грязи как в тумане. Отказалась от ужина, приготовленного к ее приезду, и слабо кивнула в ответ сороке, которая шумно застрекотала, едва завидев девушку.
Сейчас хотелось только спать и ни о чем не думать. Ночью Вика беспокойно металась по подушке, то зарываясь в нее лицом, то скидывая одеяло, которое во сне казалось ей лапищами Погостника, скрюченными и длинными, которые обвивали теперь ее тело вместо шеи Сергея.
Восстановиться, как следует, и заняться корешками да травами не удалось.
Уже на следующий день перед окном стояла бледная девушка лет двадцати, почти как Вика. Тонкая шея под вязаным толстым шарфом торчала, как у гусенка, которого хотелось накормить и обогреть, а челка свисала небрежно и косо, касаясь кончика носа.
Вика пригласила ее в дом и обратила внимание, что девушка очень внимательно смотрит на стены в комнате, будто что-то ищет. Под бледной тонкой кожей на руках различались тонкие голубые нити вен.
– Вы мне поможете? – девушка задрала подбородок и уставилась на Вику потухшими напуганными серо-голубыми глазами.
Вика с любопытством наблюдала и пыталась понять, что ту привело к ведунье. На несчастную любовь лицо девушки никак не указывало, не было на нем следов любовного томления, ревности или жажды поквитаться с соперницей. Наоборот, из нее будто сквозило страхом, но не простым, а особенным – холодным и мистическим.
– Рассказывай, – Вика присела на короткую скрипучую скамейку, а гостье указала на стул рядом со столом, предварительно шикнув на него, будто сгоняя оттуда кота.
– Нет, нет, это нужно увидеть. Я не могу описать словами то, что происходит у меня в квартире. Вы должны это видеть. А если так