Фильм близится к концу, и Дима теряет фокус повествования. А еще Вика заходит в спальню и устраивает перкуссию его уставшему мозгу: начинает что-то ворчать про то, как он не свозил их с детьми в парк развлечений на выходных.
– Я плохо себя чувствовал, – отвечает ей Дима, заранее зная, что это не проканает.
– Да что ты! – она вскидывает руки и вся распаляется, – Зато шляться с друзьями ты себя нормально чувствовал, да?
– Я гулял в воскресенье, а в парк мы должны были ехать в субботу, – вяло парирует Дима.
– За один день вылечился, значит?
– Ну, у меня же несварение было, а не ковид. Сама знаешь, у меня много проблем с желудком. Это началось с того, что я в детстве дизентерией переболел.
– Знаю, знаю, – отмахивается Вика и лезет в шкаф, ищет там что-то.
– Что ищешь? – спрашивает Дима. Вика молчит. Тогда он повторяет свой вопрос. И снова в ответ лишь глухое молчание. Затем он спрашивает уже третий раз.
– Не помню, куда Андрюшины штаны болоньевые дела. Холодать начало.
– Ну да. Ноябрь на дворе, – соглашается Дима.
– Знаю, что ноябрь.
– Да я же просто…
– Угу.
Дима выходит на кухню. Что делать – непонятно. Внутри у него растет дискомфорт. На кухне он ставит чайник и, приоткрыв окно на проветривание, закуривает сигаретку с кнопкой. Вкус химических элементов, которые выдают себя за арбуз, кажется неестественным, как вкус белого шоколада. Дима вообще не очень любит такие приторные шоколадки. Ему по вкусу горькие плитки с большим содержанием какао, а не забитые сахаром подделки. «Завтра на работу», – думает Дима, и эта мысль его печалит. К тому же последнее время что-то начало происходить с его глазами, и слишком яркий всепроникающий свет офисных ламп накаливания, что содержат в себе запредельное количество ватт, стал вызывать глазную и головную боль. Дима даже купил себе специальные капли, но те несильно ему помогали. А еще этот новый его коллега, Вадим, изрядно подбешивал, так как считал, что если он переехал из московского филиала их компании, то знает больше, чем местные провинциальные работники, посему имеет право их поучать.
Чайник выпустил струйку пара, привлекая внимание к своей персоне.
– Ну что ты, Джеффрис? – Дима похлопал чайник прихваткой по крышке, прежде чем снять его с плиты. Газ горел, напоминая о термоядерных процессах в печах огромных звезд. От этой ассоциации стало холодно и Диму прошила