– Тебе так кажется. Это все было с тобой. Это все действительно было.
– Это все равно лишь сон. Ты же мертв, дядя, – Дима грустно качает головой.
– Умертви себя, чтобы проверить это. – Старик идет к кухонному шкафчику и достает длинный и острый нож, похожий на стручок перца, затем кладет его на стол перед Димой, направив его острием к мужчине.
– Ты, верно, шутишь, дядя… – Диму снова пробирает озноб. Все вдруг делается невероятно четким и контрастным. Резкость настраивается таким образом, что он видит каждую пору на лице Лейбница и каждую микротрещинку на столе.
– Ты же сам говорил мне, что умереть можно только в реальности, так чего ты боишься?
– Не знаю.
– Не знаешь?
– Да.
Дядя приближает свое лицо к лицу Димы так близко, что происходит перенастройка фокуса.
– Пообещай мне кое-что, хорошо? – спрашивает он, заглядывая Диме прямо за экраны глаз.
– Да, конечно, – лопочет Дима. Ему страшно и холодно.
– Если ты увидишь этого человека, то ни в коем случае не разговаривай с ним и не делай то, о чем он тебя попросит. Хорошо? Билл ищет тебя, но ты сам можешь сделать свой выбор. Так я думаю.
– Но зачем я ему, дядя, зачем? – Дима всхлипывает, а потом кое-что добавляет. – Дядя, мне кажется, что я уже говорил с ним. Он звонил мне на телефон. Он говорил что-то про сделку и про э-лек-три-чест-во.
Дядя подается чуть назад, глаза его расширяются, губы подергиваются, и глубокая морщина на лбу превращается в темный разрез каньона.
Тут все исчезает. Дима видит темный занавес инопланетной ночи, который вдруг раздвигается и пропускает обезьянью мордочку. Та крутит глазами и двигает пухлыми губами. Голова у нее вся в светло-серой шерсти.
– Шипа-шипа, – шепчет она, и все потухает.
6
Новый год отметили у Викиных родителей. Все, как она и хотела, сделали. Елка была и все такое. Пили шампанское, ели оливье, пюре и свиные отбивные. Обсуждали политику, работу, соседей и поездку Викиных родителей в Китай. Было очень даже неплохо. Дети много играли во всякие там прятки-догонялки, так как частный дом их дедули был весьма большим. Подарки блестели под елкой прямо до самых курантов. Когда Дима открыл предназначенный ему коробок, то увидел там черные очки с маркировкой одного очень дорогого бренда на дужке.
Дима почти полностью забыл тот сон, но споры паранойи поселились в его душе и стали прорастать в нем. Работа раздражала его все больше, и Диме порой хотелось расположить свою голову в веревочной петле. Глаза его, постоянно пропускающие через себя все это световое излучение, стали болеть и сохнуть, поэтому Дима стал прибегать к помощи специальных офтальмологических капель, а еще все чаще передвигался по городу в черных очках, отгораживаясь таким образом от вспышек электрических вывесок, рекламных баннеров, чужих гаджетов и прочего дерьма.
Лекции про квантовую