Макс хотел что-то уточнить, но пока тужился вспомнить, что, спросила она:
– А музыку можешь включить, ну, на смартфоне своём?
– Да, конечно! – обрадовался Макс тому, что хоть чем-то может быть полезен. Потыкал в экран, встряхнул, точь градусник, встал, поводил вытянутой рукой над головой, сел и, шлёпая безвольными губами, пессимистически промямлил:
– Странно, сеть не видит. А у тебя есть вай-фай?
Вместо ответа Ника налила чая в белые чашки с лилиями и распаковала одну из многочисленных шоколадок.
– Давай, пей, соратник по нестандарту.
Огни свечей плясали в её больших зелёных глазах, кулон елозил по лифу кремового платья, ухоженные пальцы ломали шоколад. В необычной квартире было так тихо, что он слышал, как она пьёт, каждый глоток. Шорох, шелест, неземная благодать…
Похоже, он задремал или замечтался, так как следующие её слова довольно резко вернули его на землю:
– Ах, сурок-то наш носом клюёт, ещё уснёт на самом интересном месте. Пошли, – Ника встала, взяла блюдечко со свечкой и вышла из кухни.
– Вот, ложись, подрыхни, у меня дел полно.
Макс зашёл в комнату: прохладную, совершенно тёмную и уселся на пухлый диван, поглядывая то на хозяйку, то на её тень на стене. От окна прилично сквозило, штор не было, но свет с улицы куда-то пропал, будто и там все звёздочки перегорели.
Ника поставила свечку прямо на пол, возле единственного предмета мебели:
– Это чтоб тебе страшно не было, мало ли, приснится чушь всякая.
Макс продолжал таращить глаза, теперь уже на огонёк свечи.
– Вот я дурында, – Ника шлёпнула себя по лбу и, шурша тапочками, прытко убежала. Через минуту вернулась с подушкой и шерстяным одеялом:
– Теперь полный комплект, ложись.
Макс взял плотную большую подушку и сконфуженно растянулся на диване.
Гостеприимная хозяйка заботливо укрыла его одеялом, положила ладонь на лоб и…Макс моментально отрубился.
Поплыл в реке молочной, божественно густой, вдыхая запах сочный, лаская сон рукой.
На него кто-то прыгнул, походил по ногам, забрался на грудь и замер. Послышалось томное урчание, Макс почувствовал ниточки усов на подбородке. Хотел открыть глаза, но лишь приподнял веко. Сквозь узенькую щёлочку мерцала свеча. Новая попытка овладеть своими глазами не привела ни к чему хорошему, непослушные веки наотрез отказались подчиняться, беспомощно трепыхаясь, как опалённые мотыльки на блюдечке. Хозяин строптивого тела взял паузу, отдышался, сконцентрировался на борьбе за право видеть и повторил усилиеприоткрылся второй глаз, поверх одеяла уселась чёрная кошка. Макс попробовал пошевелить рукой или ногой, удалось только скрючить мизинец. –Паралич не победить! Сделав такой сокрушительный вывод, слушая грохот взбесившегося сердца, герой страдальчески зажмурился, питая надежду что это, мол, сон.
Кошка перебралась на подушку. Стало жарко, особенно голове, будто на неё натянули толстую меховую шапку. Страх растаял, Макс дал второй шанс своим глазам и скомандовал им открыться, внутренне приготовившись к продолжению