Макс всё же рискнул спросить:
– А куда мы идём?
Вероника остановилась и, ни секунды не мешкая, ошарашила простым ответом, будто это и так было очевидно с самого начала:
– Ко мне.
Макс растерялся и обязательно перепутал бы что-нибудь, ну, или забыл, но в данный момент его рассеянность уже никак не могла навредить. На всякий случай он гнал все свои безумные размашистые мысли, кроме одной: главное – не открывать рта, чтобы не ляпнуть лишнего. Они зашли во двор-колодец древнего трёхэтажного здания, сделали несколько шагов, но вдруг она резко развернулась, схватила Макса за руку и потащила к красным вывескам через дорогу. Обстучав башмаки о ступени, чудаковатая парочка прыгнула в магазин, неряшливо приукрашенный к празднику гирляндами и пучками мишуры. Вероника встряхнула головой, снежинки посыпались на пол, быстро исчезая в грязном месиве. Оглядев хаотичные ряды стеллажей, не уяснив смысл их расстановки, не оценив аляповатый стиль убранства, она протяжно фыркнула, красноречиво моргнула и весело озадачила своего кавалера:
– Надо шампанское купить, ну, и поесть… наверное.
Макс старался взять дело в свои руки: чванно гарцевал павлином, вальяжно взирал на товар, важно цедил сквозь зубы «такс-такс-такс», но инициатива предпочла Веронику, поэтому на нужный уголок указал её аккуратный пальчик и ёмкая фраза «да здесь же».
У полок с напитками он завис окончательно, силясь разобраться в этой батарее бутылок. Увяз в болоте этикеток, дивясь картинкам разных форм. Маленькие циферки, большие буковки ни о чём ему не говорили, не проясняли патовую ситуацию. Дело серьёзное, абы какой бутыль не возьмёшь, надо ж фее угодить. Вероника снова пришла на помощь, спасла его от мук выбора, то ли заскучав в сторонке, понимая, что умственное сражение затянется надолго, то ли сжалилась над ним, а может, просто стоять устала:
– Возьми просекко, вон ту, – она кивнула на верхнюю полку, почесала свой розовый носик и добавила, – лучше две.
Макс достал бутылки, вцепившись в них, как в гранаты, будто под танк собрался, и так с ними и бегал по залу магазина за рыскающей в поисках чего-нибудь съедобного Вероникой, размахивающей густою шевелюрой и дымчатыми крылышками распахнутой шубки.
Съедобным, по её мнению, оказались сыр и шоколад.
Подъезд старого дома пы́хал клубами мутного пара, от чугунных батарей валил жар, а из покосившихся рам, некрашеных с того века, сквозила стужа. Всё это небрежно смешивалось, как в салате на скорую руку – в такие крупные куски, что одной щеке было холодно, а другой жарко. Вероника поцокала каблучками по затёртым ступенькам, Макс, соответственно, припустил за ней, позвякивая бутылками в полиэтиленовом пакете. Широкие перила утопали в тумане, что придавало им ещё большее сходство с горной извилистой