Сюда, на аэродром ДОСААФ, они вчера приехали очень рано. Пока пришел режиссер, объяснил задачу, сказал, какой нужен макияж, пока этот мейк-ап делался, сто лет прошло.
Потом Порше долго гоняли по полю. Становилось все жарче, отчего грим расползался. Гример каждые полчаса поправляла ей лицо, а дело с места не двигалось.
Наконец Порше отпустили отдохнуть и перекусить. Она пошла под навес для съемочной группы, где были подготовлены напитки, бутерброды и, самое главное, отсутствовало солнце.
Там Порше впервые и увидела Видаля. Он появился под навесом, когда там собралась уже куча народу, и все как-то сразу повернулись в его сторону. Повинуясь стадному инстинкту, Порше тоже уставилась на него, а разглядев, снова принялась за бутерброды.
Он ее не поразил. Сразу было видно, что этот человек не так уж молод – он сильно сутулился, под глазами набрякшие мешки, и весь он был как будто выжатый, как будто что-то сильно достает его по жизни. С высоты собственного роста Порше показалось, что он не слишком высокий. А в плане стиля – какой-то весь небрежный, помятый: старые джинсы, драные не из-за моды, а из-за долгого своего существования, бесформенная футболка, стоптанные кеды. Самым неприятным в его образе были эти длинные седеющие русые волосы, вроде линялые. Они свисали ему на лицо, а он их даже не откидывал с глаз. Будто бы падающие на лицо волосы уже победили этого человека, и он смирился. И с этим тоже.
Видаль перездоровался со всеми, но без единой улыбки. Сел рядом со своими музыкантами – теми, молодыми и фактурными. Взял сок, выпил глоток и уперся лбом в подставленную ладонь. Наверное, у него болела голова.
Ребята из группы стали что-то ему рассказывать, что-то веселое, он улыбнулся им раз, но не больше.
Тут под навес пришел этот типчик – Виктор. Подошел к Видалю, а тот посмотрел на него тяжелым взглядом и сказал удивительно глубоким, густым голосом:
– Что еще желает дьявол?
– Дьявол желает ночи, – непонятно ответил Виктор, и все рассмеялись.
Что тут было смешного – Порше не поняла. Один парень из операторской группы объяснил ей позже, что это слова из песни Видаля. Ей, конечно, смешнее не стало, но все-таки она что-то поняла.
Только оказалось, что Видаль не шутит. Пока все смеялись, Виктор что-то стал говорить ему, и он замотал головой:
– Я не буду подписывать тот контракт. Я не хочу. Витя, ты не понимаешь? Ты же из меня чучело делаешь, таксидермист проклятый! Тебе надо с попсой работать, а ты меня раскатывашь под денежные купюры. Ну, как тебе объяснить? Я себя уже не уважаю из-за твоих коммерческих проектов! Сколько лет я под твою дудку прыгаю? Рок – это другое, это