Великие князья Дома Романовых. Инна Соболева

Петровича), найдя в бумагах умирающей государыни записку Алексея Орлова, сначала ее скопировал (эта-то копия и дошла до наших дней, подлинник Павел бросил в огонь, как и предполагаемое завещание матери, которым она лишала его престола и объявляла своим наследником внука, Александра Павловича), а потом передал великому князю. Павел читал, не скрывая волнения: «Матушка, милосердная государыня. Как мне изъяснить, описать, что случилось, не поверишь верному своему рабу. Но, как перед Богом, скажу истину. Матушка! Готов на смерть идти, сам не знаю, как беда случилась. Погибли мы, коли не помилуешь. Матушка, его нет на свете. Но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руку на государя. Но, государыня, случилась беда. Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским. – И. С.), не успели мы разнять, а его уже не стало. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй меня хоть для брата. Повинную тебе принес и разыскивать нечего. Прости или прикажи скорее кончить. Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек». Дочитав, наследник (уже без нескольких минут император) вздохнул с облегчением: слава Богу, матушка не приказывала убивать!

      Но это облегчение не остановило его: он все-таки устроил безумный фарс – совместные похороны Екатерины и извлеченных из могилы сгнивших за 34 года останков Петра III. Он мстил матери за 42 года ожидания вожделенной власти, за то, что она превосходила его во всем, за то, что в открытую называла его «мсье второй сорт». Его беда была в том, что у него недоставало ни мудрости, чтобы осознать величие покойной императрицы, ни великодушия, чтобы забыть и простить. Он хотел одного: уничтожить все, сделанное ею, стереть даже память о ней.

      Все, что Павел Петрович пережил, будучи великим князем, сформировало характер, образ мыслей и действий реформатора и разрушителя. Но реформатор, желающий во что бы то ни стало все изменить, все сделать по-своему, но не имеющий ни определенной цели, ни плана, хватающийся то за одно, то за другое, вязнущий в мелочах – опасен. Став императором, Павел будто поставил себе целью добиться, чтобы сбылось пророчество его кумира Фридриха Великого: повторил судьбу своего несчастного отца.

      Заговор и убийство были делом нескольких человек из ближайшего окружения царя. Но самым страшным оказалось то, что его смерть не вызвала ни слез, ни сочувствия. Страна, лишившаяся монарха, ликовала.

      Великий князь Павел Петрович.

      Жена недавнего наследника, а теперь уже императора Александра I Елизавета Алексеевна писала матери 13—14 марта 1801 года: «Как бы ни больно мне думать о горестных обстоятельствах смерти императора, признаюсь, я дышу свободно вместе со всей Россией… ему (Александру Павловичу. – И. С.) необходима твердость, ибо, Боже праведный, в каком состоянии досталась ему эта империя… Все тихо и спокойно, если бы не безумная радость, которой охвачены все от последнего мужика до самых высокопоставленных особ».

      Чтобы заслужить такую посмертную участь, надо было очень постараться…

      В