– Однажды, когда ты поверишь в то, что я могу тебе помочь, ты придёшь ко мне на индивидуальное занятие, и мы попробуем с этим поработать, – ответил он на вопрос и принял на себя бетонный взгляд.
– Откуда ты знаешь, маг, что я тебе не верю? – обычная беспечность из голоса певицы детского театра ушла под лёд беспокойства. Значит, он всё же затронул больную струну.
– Скажи мне, почему тебя все зовут Танюша? – ловко поменял мужчина тему, упреждая стихийную череду разоблачений, какую мог бы себе позволить уже сейчас, если бы это было уместно. Морошкина, принявшись поправлять вставные плечики белоснежной мохеровой кофты, усмехнулась этому трюку, не оголяя своего внимания. «Просят – скажи», – исполнила она волю старшего. В ТЮЗе, где Таня провела пол века, даже фотографии артистов в фойе театра были подписаны: «Маришка, Серёженька, Василёк…».
– Машеньки и Медвежата, одним словом, – ответила она, что-то быстро обводя в своей тетради. Образы перечисленных коллег вернули женщину в доброе время. Заглушая быстрые росчерки стержня по бумаге, психолог переправил вожжи:
– Хорошо! Спасибо, Таня! Едем дальше. Николь, как ты поработала над желанием?
Романова пришла сегодня с распущенными волосами. Они укрывали её, как плед, под которым хочется спрятаться в мокрую погоду, что за окном.
– Я долго думала, маг, и поняла, что моё главное желание – забрать своего мужчину!
– Забрать из магазина, больницы, тюрьмы? – эта тема показалась психологу легче и даже забавнее: «Надеюсь, получится выравнять общую угрюмость при помощи простых выводов».
– Забрать у той, что у меня его своровала.
– Это шутка?
– Нет. Алекс должен был быть мой. С семнадцати лет он любит только меня, а я – только его. Мы сто раз расставались и сто раз снова сходились. Я хочу, чтобы он пришёл ко мне навсегда.
Надрывные признания Николь маг слушал с постным выражением. Женщины – кто с участием, кто из вежливости.