Рихард застыл. Он узнал эту гордую осанку, низковатый голос, эти тонкие точеные руки. Руки, кстати, сейчас были в дешевых перчатках с обрезанными пальцами. Ну еще бы.
– Обратите внимание, господин, – мальчишка указал на какие-то строки, – тут написано, что если после сделки прошло три дня и вы не заметили никаких недостатков в товаре, то дальше продавец ни за что не отвечает.
– Меня это не устраивает, – возмутился купец, обращаясь уже не к мальчишке, а к продавцу. – А ты ступай, свое отработал, спасибо.
В ладонь парнишки легла монетка. Парень отвернулся от купца, скользнул взглядом по торговым рядам в поисках новых заказчиков.
– Неплохо смотришься в мужской одежде, – тихо усмехнулся Рихард.
Синие глаза с испугом уставились на него, но уже через миг Плетка улыбнулась в ответ:
– Оклемался, значит?
– Давно уже, – Верт снова окинул ее взглядом, отметил про себя, что драную тюремную робу девушка сменила на не менее драные штаны и куртку. – У тебя все хорошо?
Плетка резко вскинула голову и прикусила губу.
– Помощь не нужна, спасибо.
– Ты давно в последний раз спала в нормальной постели, не вздрагивая при каждом шорохе? – спросил Рихард, разглядывая темные синяки под ее глазами. Ни голодной, ни совсем уж оборванной Плетка не выглядела, но он видел, что беглая каторжница совершенно измотана.
– Все в порядке, – упрямо повторила она.
Со времен Вильгельма Нортера и его приобретения замка род Вертов жил в просторном доме неподалеку – Фредерик Верт купил тогда дом для будущих потомков, понимая, что обосноваться в приграничных горах пришлось надолго, на несколько поколений. Сейчас Рихард оставался в этих хоромах один – его младшая сестра вышла за силийца и давно перебралась к мужу, а родители решили на старости лет пожить в теплых краях, приобрели небольшой замок у моря и уехали туда вместе со всей челядью. Рихард же вполне обходился конюхом, кухаркой и парой слуг.
– А если я тебе предложу безопасное место, где ты сможешь отдохнуть и спокойно решить, что тебе дальше делать?
Плетка посмотрела на него в упор.
– Я каторжница, Рихард. Беглая каторжница.
– Да, помню. Идем?
Ответить она не успела – к Рихарду подбежал один из торговцев.
– Господин Верт, вы спрашивали, сколько у нас еще тех веревок? Я отправил сына в кладовку, чтобы пересчитать.
– Да. Я загляну позже, спасибо.
Он кивком отпустил торговца и поймал на себе взгляд темно-синих глаз.
– Верт? – переспросила Плетка, чуть склонив голову набок. – Вы… вы что, Рихард Верт?
– Да.
– Небесные судьи, я должна была сразу понять!
– Так что, идем?
Каторжница на миг замерла, потом быстро ответила:
– Да.
В трактире у самого входа на рынок