Ника пожимает плечами. В прошлый раз она приезжала в Италию летом, так что, возможно, на «сапожке» не всегда испепеляющая жара.
Ника закрывает окно и натягивает синий джемпер, в котором руки напоминают тонкие нитки. Задумчиво потирает запястья. В тот день тоже стоял туман. Сквозь щели в деревянных стенах просачивался горный воздух. Свежий, насыщенный, резкий. От него горело лицо и леденели пальцы. Сведенные за спиной руки онемели давным‑давно, и только стертая кожа пылала на запястьях. Единственное, что Ника еще чувствовала.
Как старые фотоснимки, вспышками молний в памяти отпечатываются воспоминания.
Заброшенный бревенчатый дом в горах.
Каменистый склон, по которому скользят разорванные кеды.
Легкая куртка не спасает от порывистого ветра.
Тщетные попытки замазать тональным кремом синяки на лице.
И время, тягучее, как желе, лениво передвигает стрелки на часах в зале ожидания аэропорта.
Стук разбивает липкую паутину отголосков, и Ника растирает плечи, пытаясь прогнать холод.
– Кто там?
Она подходит к двери и осторожно прикасается к ручке.
– Ника, это Стефано. Можно войти?
Жар приливает к щекам. Ника затравленно оглядывается. Ее комната. Временное убежище. Впустить чужака? Переводит дыхание, решительно отщелкивает замок. Стефано – всего лишь мужчина. А она не боится мужчин.
Ника открывает дверь и медленно отступает назад, пока не натыкается на кровать. Неосознанно прижимается к опоре балдахина.
Стефано – мраморная статуя. Когда он говорит, его лицо не двигается, взгляд остается непроницаемым. Смотришь ему в глаза и не видишь свое отражение. Кажется, даже в темноте они светятся серебристыми точками. Призрачный взгляд.
– Вас не было на завтраке. Я хотел извиниться. – Голос низкий, фразы рубленые.
Только теперь Ника замечает, что мужчина застыл в дверном проеме.
Нервничает так же, как и я.
И она разжимает побелевшие пальцы, которые душили деревянную опору.
– За что?
– Вчера… – Стефано замолкает и решительно шагает вперед. – Я не должен был кричать на вас. Все произошло неожиданно.
– Вам не за что извиняться. – Ника улыбается, надеясь, что мужчина не заметит, как ее губы сводит от напряжения. – Не стоило идти за Паолой, но любопытство в очередной раз завело меня не туда, куда надо. Так что… это пустяковое недоразумение, которое не нуждается в объяснении.
Ей и правда не нужны объяснения. Все, чего Ника хочет, это чтобы Стефано ушел.
Граф щурится, и «маска» на его лице трескается от пробившейся наружу улыбки:
– Значит, не откажетесь от прогулки по городу? Вчера вы расстроились, что из‑за последних событий не сможете выбраться из замка.
– Не припомню, чтобы мне что‑то мешало. Только ваше предостережение насчет Итальянского