Она обрадовалась тому, что это длилось так недолго – будь иначе, Катя бы точно не удержалась на ногах.
Егор сразу же вытянулся по струнке, и по дурашливой улыбке, заплясавшей у него по лицу, было ясно, что он что-то затеял. Не глядя на него, Ростислав равнодушно осведомился:
– Москвин, я тебе что говорил? Помойку в комнате…
– Не разводить! – лихо откликнулся Егор. «Лихой и придурковатый», – подумала Катя, Дарина не сдержалась и хихикнула.
– Бордель в комнате… – спросил Ростислав, не отрываясь от своей папки.
– Не устраивать!
– В лес за оранжереями…
– Ни ногой, – хмуро отозвался Егор и заныл: – Ну Ростислав Сергеевич!
– Вот и все, – ответил Ростислав тем тоном, услышав который, никто не решается с ним спорить. – Москвин, Волянчак – кругом марш.
Егор и Дарина хмуро развернулись и пошли обратно в комнату. Катя потянулась было за ними, но Ростислав придержал ее за локоть:
– Кравцова, стоять. Я с тобой вчера не договорил.
Дарина обернулась, одарила Катю очень выразительным взглядом, словно хотела сказать, что именно этого они и ожидали. Должно быть, фамильяр не принадлежит себе. Он делает то, что от него потребует мастер – и тогда, когда мастер сочтет нужным.
Хлопнула дверь в комнату, и возле лица Кати вдруг проплыла огненная рыбка, заплескалась в невидимой воде, забила хвостом, рассыпая пестрые искры. Это было настолько красиво и трогательно, что Катя ойкнула и невольно улыбнулась.
Она успела убедиться, что мир магии гадок и грязен. Но и в нем было красивое, доброе и чистое. В нем было то, что Кате хотелось удержать.
– Это тебе от молодого человека привет, – усмехнулся Ростислав. – Нравишься ты ему. Ну-ка, посмотри на меня.
Катя послушно посмотрела ему в глаза, и мир дрогнул. Потекли прочь звуки и краски, все сделалось черно-белым, глухим, неживым. Последний день лета, который пах сладкими яблоками и опавшей листвой, рухнул в январь – ледяной, мертвый, страшный. Катя ощутила прикосновение снежинок к лицу, рот наполнился густым соком старых ягод, и ее повело в сторону.
Ростислав подхватил Катю под локти, не давая упасть. Зима ушла – вокруг сгустилась тьма, озаренная красно-синими огнями, и Катя услышала далекий голос: ну и разметало! Я даже не вижу, какая это модель…
– Какая? – негромко спросил Ростислав, и Катя так же тихо откликнулась:
– Рейндж Ровер. Папа так его любил…
– И ты умерла там. Вместе с родителями, – в голосе Ростислава звенела тоска. Далеко-далеко кто-то перебирал льдинки, и Катя вдруг вспомнила: это только глупцы собирают слова «любовь» и «вечность». Умные люди собирают только одно слово – «власть».
Отец